— Как бы этот тип снова от нас не удрал! — пыхтя на бегу, выразила свое опасение Леся.
Кира опасалась того же. Прошлый раз их было трое, а Герман все равно удрал. Но, к удивлению подруг, Герман и не подумал спасаться бегством. Напротив, он остановился, принял выжидательную позу и уставился на спешащих изо всех сил к нему подруг.
Девушки смутились. Они-то приготовились к погоне. И такое нахальное поведение противника привело их в замешательство. Они невольно перешли с галопа на рысь, потом на самую легкую рысцу, а потом и вовсе пошли шагом. В общем, к Герману они подошли уже вполне укрощенными.
— Привет! — произнес тот как ни в чем не бывало. — А я только что от вас.
Подруги недоуменно переглянулись.
— Был у вас дома, надеялся застать всех трех, — объяснил им Герман.
Удивление подруг возросло в несколько раз.
— Чтобы поговорить с вами наконец! — добавил Герман.
— О чем? — первой отмерла Кира.
Герман сделал девушкам знак следовать за ним. И пошел к своему дому.
— А где третья? — полуобернувшись на ходу, спросил он.
При этом он явно не сомневался, что подруги семенят следом за ним. Так оно и было.
— Где ваша Женя? — спросил Герман. — Честно говоря, за нее я опасаюсь больше, чем за вас двоих.
Подруги недоумевали. О чем говорит этот странный человек? Почему он опасается за Женю? С какой стати его вообще заботит ее безопасность? Он же маньяк! Псих и асоциальная личность!
— Слушайте! — решительно произнесла наконец Кира. — Пока вы нам не объясните, какого черта происходит, мы с подругой никуда с вами не пойдем!
— Ага! — тут же подтвердила Леся. — А то заведете к себе домой, там по голове томагавком тюкнете, а эта старая длинноносая грымза — ваша соседка — потом подтвердит, что мы так к вам и пришли.
— Вижу, вы уже пообщались с милейшей Яной Стефановной! — обрадовался Герман. — Правда, славная женщина? Открою вам тайну: она мне симпатизирует единственному из соседей, потом что в моих жилах тоже течет польская кровь. Тут, на чужбине, я вполне гожусь ей в качестве соотечественника. Она отводит со мной душу, ругая русскую безалаберщину и всеобщее хамство.
— Не знаю, как вы задурили голову старушке, — отмахнулась от него Кира, — но с нами у вас этот фокус не пройдет. Поляк вы там или русский, нам без разницы. Мы с подругой с места не двинемся, пока вы нам все не объясните!
— Пожалуй, долго вам стоять тут придется, — хмыкнул Герман. — Разговор-то долгий будет. Но чтобы вас немного успокоить, покажу вам вот это!
И он, вытащив из кармана какое-то удостоверение, раскрыл его и сунул под нос подругам. Те впились глазами в ровные строчки и небольшую круглую печать, которой была проштампована фотография Германа.