— Обязательно.
Люк помог ей поставить грязную посуду в посудомоечную машину.
— У тебя в семье все врачи. Удивительно, почему ты не пошла в медицину, не стала доктором или фельдшером.
— Я всегда хотела быть адвокатом, сильным и влиятельным человеком. Наверно, из-за политических дискуссий, которые велись у нас за обеденным столом. Моя мама — медсестра, она хотела, чтобы я тоже стала медсестрой. Я ничего против этой профессии не имею, но мне не хотелось всю свою жизнь выполнять то, что велят делать мужчины.
— Ты говоришь, как моя сестра Сара, — засмеялся Люк.
— Я не знала, что у тебя есть сестра.
— Две. И обе — летчицы в Военно-Воздушных Силах. Мишель — в Делавэре, в отряде истребителей. Сара, она на три года моложе, тоже на истребителях, летает в Калифорнии.
— У тебя две сестры, и обе военные летчицы? — Джей-Джей вытаращила от удивления глаза.
— Пока — да. Но когда выйдут замуж, наверняка сменят профессию.
— Ты хочешь сказать, что они станут домохозяйками? — не без ехидства спросила Джей-Джей.
— Моя мать говорила, что ее профессия — заботиться о папе и о нас, детях. Она всюду ездила за папой и, где бы мы ни жили, какие бы ни были условия, создавала для нас уют. Она не называла это жертвой, она называла это привилегией, — сдержанно проговорил Люк, выходя из кухни.
— И этого же она хочет для твоих сестер? Быть личной горничной и любовницей какого-то мужчины? — вслед ему спросила Джей-Джей.
— О'Брайн, проснись, О'Брайн!
— Что? — Джей-Джей открыла глаза. Нос Люка был в нескольких дюймах от ее лица. Остатки сна еще туманили мозг.
— Тебе снился кошмар. Ты кричала «нет». — Он сел на край кровати.
Клочки и обрывки сна опять вспыхнули перед глазами, а сердце стучало так, будто хотело вырваться из грудной клетки.
— Я принимала у Берди роды, и все шло плохо, — начала она, еще не придя в себя от сна. — Ребенок не ребенок, а огромная лошадь с рогами. Рога превратились в ножи. Берди кричала, что ее ребенок умер. Я не знала, что делать. А ее муж без конца повторял, что я юрист, а не доктор и что я убила ребенка и убила ее. А на мне был только фартук, и Паркер все время ходил у меня за спиной. Я знала, что мне надо найти тебя, но я забыла, где конюшня, и искала, искала… — Джей-Джей закрыла рот кулаком и прикусила костяшки пальцев, чтобы остановить поток слов.
— Уже все в порядке, О'Брайн. — Люк взял ее руку.
Слова не принесли успокоения затуманенному кошмаром сознанию.
— Прежде чем уснуть, я лежала и думала обо всех катастрофических случаях, какие могли произойти. Ребенок мог пойти ногами вперед. Пуповина могла обмотаться вокруг шеи. Я могла уронить девочку. — Ужасные картины вспыхивали у нее в голове. Не подумав, она подвинулась к нему и мертвой хваткой вцепилась в руку. — У Берди могло начаться кровотечение, и она бы умерла от потери крови, или младенец не закричал бы. И разве новорожденные не остаются на всю жизнь слепыми, если им не прочистить глаза? А я не помню, прочистила ли ей глаза. Почему она так много плакала? Может быть, я повредила ей шею и она останется парализованной?