Произнося эту фразу, Джеймс Хауден вспомнил свои слова, сказанные Маргарет вчера вечером. Что именно он сказал? “Борьба за выживание должна вестись, потому что она сохраняет жизнь, а жизнь – это захватывающее приключение”. Он надеялся, что сказанное им окажется правдой – теперь и в будущем. Он продолжал:
– То, что я сейчас изложил, конечно, не новость. Не новость и то, что наша оборона до определенной степени интегрирована с обороной Соединенных Штатов. Новостью для вас будет то, что в последние сорок восемь часов мне было сделано лично президентом США предложение повысить степень этой интеграции до столь же высокого, сколь и драматичного уровня.
Сидевшие за столом встрепенулись с нескрываемым и острым интересом.
– Прежде чем изложить вам суть предложения, – сказал Хауден, тщательно подбирая слова, – мне бы хотелось коснуться еще одного аспекта. – Он повернулся к министру иностранных дел. – Артур, незадолго до того, как мы собрались здесь, я попросил вас дать оценку нынешней ситуации в мире. Я бы хотел, чтобы сейчас вы повторили ваш ответ.
– Хорошо, премьер-министр. – Артур Лексингтон отложил зажигалку, которую задумчиво вертел в руках. Его розовощекое лицо было необычайно серьезным. Оглядев своих соседей слева и справа, он заявил ровным негромким голосом:
– По моему мнению, в данный момент международная напряженность столь серьезна и опасна, какой она не бывала в любой другой период с 1939 года.
Спокойные, точно выверенные слова вызвали у присутствующих тревогу. Люсьен Перро спросил вполголоса:
– Неужели все действительно так плохо?
– Да, – ответил Лексингтон. – Я убежден в этом. Согласен, осознать это нелегко, поскольку мы так долго балансировали на лезвии ножа, что кризисы вошли у нас в привычку. Но в конце концов наступает момент, когда положение выходит за пределы кризиса. Думаю, сейчас мы весьма близки к этой черте.
Стюарт Коустон мрачно прокомментировал:
– Пятьдесят лет назад все было легче. По крайней мере каждая новая угроза войны следовала через какой-то пристойный промежуток времени.
– Все так, – в голосе Лексингтона звучала усталость. – Полагаю, вы правы.
– Тогда, значит, новая война… – Люсьен Перро оставил свой вопрос незаконченным.
– Я лично считаю, – ответил ему Лексингтон, – что, несмотря на нынешнюю ситуацию, войны не будет как минимум еще год. Возможно, больше. Однако из предосторожности я уже проинструктировал наших послов в любой момент быть готовыми жечь документы.
– Ну, это сгодилось бы для старомодных войн, – заметил Коустон. – Со всякими этими вашими дипломатическими выкрутасами.