Все убеждения графини были напрасны, и в один прекрасный день Валерия незаметным образом уехала из столицы, а маленький князь переехал к тетке. Великолепный дом Рауля, закрыв свои гостеприимные двери, предоставил посещавшим его знакомым полную свободу удивляться причинам этого неожиданного случая.
Накануне своего отъезда княгиня имела душевную беседу с отцом фон-Роте и открыла ему свою душу. Прощаясь с нею, духовник благословил молодую женщину со слезами на глазах и прибавил:
— Склонись с покорностью, дочь моя, и неси с верой и смирением тягостное испытание. Я верю твоей чистоте и не нахожу объяснения сходству твоего ребенка с молодым евреем, но Бог не оставляет без помощи и озаряет светом то, что темно для нас.
Уехав из Пешта, Рауль имел сначала намерение путешествовать, но его нравственное утомление было так сильно, что он должен был отказаться от своего плана. Он поехал в Неаполь, там в окрестностях купил себе виллу и зажил в полном уединении. Мало-помалу влияние чудной природы произвело благоприятный переворот в его наболевшей душе. Но по мере того, как раздражение его успокоилось, оно заменилось страшной пустотой. Рауль, натура любящая и мечтательная, привык с детства к материнской нежности, к сердечным излияниям, составлявшим потребность его души. Женившись рано и на женщине, которую обожал, он еще более привык к семейной жизни. И вдруг он лишился всего. Страшное подозрение тяготело над его женой, которую он чтил как святыню; один вид его ребенка был ему невыносим, а мать, этот добрый гений, чьи объятия были для него убежищем любви и мира, покинула его навсегда. Несмотря на терзавшее его чувство пустоты и одиночества, Рауль избегал общества; он чувствовал отвращение к удовольствиям, а связь его с Руфью отняла всякую склонность к любовным похождениям. Единственным его развлечением была прогулка пешком или в лодке. Лежа на траве или скользя по водам залива, долгие часы проводил он, любуясь природой и вспоминая прошлое.
Часто вставал перед ним прелестный образ Валерии, но он с горечью отгонял от себя его и мысль о той, которая причинила ему так много страданий. Он хотел забыть ее и поэтому не вел переписки с Пештом, так что совершенно ничего не знал о жене и ребенке.
С глубоким чувством он часто думал о своей матери. В его памяти беспрестанно проходили последние дни ее жизни. Он повторял себе каждое слово, и им овладевало неодолимое желание снова увидеть ее, услышать ее дорогой голос, ее добрые советы. Он с горечью спрашивал себя, если его покойный отец мог дать осязательное доказательство своего присутствия, отчего мать, так любившая его, не явится к нему в свою очередь, чтобы утешить его в несчастье. Рауль горячо молил бога даровать ему милость, заказывая обедни за упокой души усопшей, и мысленно просил явиться ему, если она действительно продолжает жить за гробом, но просьбы его были напрасны. В этой смене скорби, надежды и отчаяния прошло около года. Но вот однажды увидел он во сне свою мать. Наклоняясь к изголовью, она поцеловала его в лоб и несколько раз настойчиво повторила: «Поезжай в Париж, там ты найдешь себе покой».