Пасмурная тетя Адель с озабоченным видом подошла к окну и барабанила пальцами по стеклу. Валерия же, не понимая, что означает смущенный и озабоченный вид тети Адели, уселась в кресло, довольная тем, что им удалось укрыться от проливного дождя, который с шумом хлестал по железной крыше галереи. В эту минуту на галерею из сада вбежал маленький мальчик, с хохотом стряхивая свою шляпу, с которой лила вода, а за ним дама средних лет.
— Амедей, Амедей, дайте я ее оботру. Подождите!— говорила она, стараясь поймать мальчика.
Но мальчик убежал, громко смеясь, и в несколько прыжков очутился в зале. При виде незнакомых дам он остановился и в смущении глядел на Валерию, которая, вскрикнув, поднялась с кресла.
— Амедей!—пробормотала она.
На выразительном лице ребенка вспыхнуло сперва удивление, а потом восторженная радость. Он вспомнил:
— Мама! Милая мама! Наконец-то ты приехала.
Он бросился на шею Валерии и душил ее в своих объятиях. Этот крик счастья, вырвавшийся из груди отвергнутого ею ребенка, и его ласки, доказывавшие, что отсутствие ее оставило в жизни ребенка пустоту, которую ничего не могло заполнить, вызвало из глубины души молодой женщины всю силу материнского чувства, так долго подавляемого. Валерия дрожала и от волнения снова опустилась в кресло. Заливаясь слезами, она покрывала ребенка горячими поцелуями.
Растроганная тетя Адель и гувернантка ушли в соседнюю комнату, чтобы не стеснять мать и ребенка. Амедей, впрочем, скоро успокоился и начал без умолку болтать, как бы желая наверстать упущенное из-за разлуки время. Он рассказывал матери все, что составляло интерес его ребячьей жизни: игры с отцом, первоначальные уроки, катание на осле «идеальной» доброты, рассказал он, какие у него игрушки, какие забавы, описал трагическую смерть любимого кролика и т. д.
— О чем ты плачешь, мама?—спросил он, наконец, заметив, что слезы не перестают литься из глаз Валерии.— Теперь мы все будем вместе. Боже мой, как папа обрадуется, когда увидит тебя! Он сию минуту должен прийти.
Эти простодушные слова напомнили Валерии действительность, и она быстро встала.
— Дорогое дитя мое, я не могу оставаться здесь, и сейчас уеду, а ты будешь часто-часто приходить ко мне. Я тут близко живу, и ты увидишь, как нам будет весело.
Лицо Амедея вспыхнуло, и черные глаза засверкали.
— И ты думаешь, что я тебя отпущу? Не воображай.— И крепко схватил мать за руки.— Ты останешься со мной, а придет папа и тоже запретит тебе уходить.
В эту минуту вошел лакей и доложил, что карета прислана.