— Ого! Слава богу, что нет надобности испытывать твою любовь с этой именно точки зрения. Но твои доводы заставляют меня сложить оружие и признать себя побежденным.
— И хорошо делаешь,— с неудовольствием сказала графиня, отворачиваясь.— Любовь смеется над предрассудками и гордостью, и я почти жалею, что в наказание тебе не родилась еврейкой.
Экипаж остановился и разговор оборвался.
На следующий день, приехав по утру в дом князя, графиня встретила Рауля, спускавшегося с лестницы в полной форме.
— Ах, как хорошо, что заехала пораньше, хоть развлечешь по крайней мере мою фею, которую я покидаю на целые сутки.
— А как себя чувствует Валерия?
— Прекрасно. Она спала, не просыпаясь, и за ночь настолько окрепла, что согласилась даже ехать в понедельник в оперу, послушать Патти в Лучии. Я надеюсь, что ты с мужем поедешь с нами.
— Конечно, с удовольствием. А теперь, торопись, не то опоздаешь и попадешь под арест,— смеясь прощалась она.
Валерию она нашла в будуаре. Это был чудный уголок, обтянутый белым, затканным серебром атласом и уставленный цветами. Лежа на диване, молодая княгиня перелистывала подаренный мужем альбом с портретами всех знаменитых артистов. Увидев графиню, просияла радостной улыбкой и усадила дорогую гостью рядом на диван.
— Благодарю, что приехала разделить мое одиночество. Взгляни, какой интересный альбом подарил мне Рауль. Хочешь смотреть или будем болтать? Я вижу по твоим глазам,— сказала Валерия подруге,— что ты хочешь рассказать мне что-то интересное.
Графиня встала, заглянула в комнату рядом и села на место.
— Ты не ошибаешься, я имею нечто сообщить тебе, но так как это скорей тяжелое, чем интересное известие, то я воспользовалась отсутствием твоего мужа, чтобы ты имела время прийти в себя от волнения, которое несомненно возбудит в тебе неожиданная новость.
Нервная дрожь пробежала по лицу Валерии.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она, с тревогой взглядывая на нее.— Что-нибудь о... Самуиле? Умоляю тебя, не томи меня. Я не могу выразить, как меня мучает мысль о нем... Что-нибудь случилось с ним?.. Он заболел?
— Нет, нет, успокойся, дорогая моя. Самуил здоров и то, что он теперь сделал, освобождает тебя от всякого упрека совести: он женился!
Она выпрямилась с таким проворством и силой, на которые не была, казалось, способна несколько мгновений перед тем.
— Женился!..— вскрикнула Валерия.— Он осмелился это сделать?!
Глаза ее сверкали и щеки горели, досада и ревность душили ее. Затем она бессильно опустилась на подушки...
Антуанетта подробно рассказала ей все, чему была вчера свидетельницей. Она знала, что вонзает нож в больное сердце Валерии, но надо же было ее излечить. Давая ей по капле испить эту горькую чашу, она надеялась ускорить исцеление.