Минут двадцать 7»А» гудел как улей. Предлагались самые невероятные решения, одно из которых было в том, чтобы в день опроса весь класс пошел кататься на плоту, а потом ребята потеряли бы шест и дали бы снести себя вниз по течению.
Один Филька, обычно разговорчивый, помалкивал и хитро на всех посматривал.
Первое время, когда все галдели и никто никого не слушал, на это никто не обращал внимание, но потом вдруг заметили и уставились на него.
— А ты-то чего в рот воды набрал? — не выдержала Аня Иванова. — Тебе между прочим, больше всех беспокоиться надо! У тебя четверка на соплях висит!
Хитров выдержал паузу — он всегда так делал перед наиболее важными своими высказываниями — и, наигранно зевнув, равнодушно произнес:
— А чего волноваться-то? Никакого опроса завтра не будет.
После его заявления в классе на несколько секунд воцарилась такая тишина что слышно стало, как бурчит в животе у Мокренко.
— Как не будет? Почему? Ты что, Хитров, сдурел? За свои слова отвечаешь? – со всех сторон посыпались обидные реплики.
Филька спокойно встал и направился к дверям.
— Ты куда? — завопил Антон, преграждая ему дорогу.
— Если вы мне не верите, тогда я пошел. Меня дома компьютерные игры ждут.
— Нет, ты постой! Раз уж начал — заканчивай! Почему ты сказал, что завтра опроса не будет? — взревел Мокренко.
— Потому что я отвлеку Раису. Заговорю ей зубы! — уверенно сказал Филька.
— Это невозможно! Твой план — дохлый номер!
— Для тебя, может, и дохлый, а для меня нет. Ну, пока! — и отстранив Антона, Хитров гордо вышел из класса, оставив последнее слово за собой.
Аня и Рита, сгорая от любопытства, выскочили за ним.
— Как ты думаешь, он действительно это сделает? По-моему, он привирает! – спросил Антон Данилов у Егорова.
— Помнишь снеговика? Тогда мы тоже были уверены, что Филька не сумеет спрятаться, — напомнил Колька.
— Да, от Хитрова всего можно ожидать. Но на этот раз, я уверен, он сядет в лужу, — категорично заявил Данилов.
И вот наступило следующее утро.
Перед уроком математики Филька зашел в класс и, как обычно, прошествовал к своей парте, передпоследней в крайнем правом ряду.
— Ну что, Хитров? Будешь Раису отвлекать? — крикнула ему Ритка.
— Нет проблем! — лаконично ответил Филька.
— А помогать тебе не надо? Может, как-то подыгрывать? — спросила Аня.
— Лучше помалкивайте! Я, как солист, не люблю, когда мою партию прерывают фальшивые голоса, — произнес Хитров.
Мокренко так удивился, что даже перестал царапать складным ножом краску на батарее.
— Какой солист? — поинтересовался он.
— Солист — это тот, кто поет один, и никто его не перебивает, — с некоторым сомнением объяснил Филька.