Впервые за весь день он не стал гнать и вел машину на вполне умеренной скорости. Более того, у него вновь появилась готовность поболтать с ней, как если бы неожиданно наружу проклюнулась его подлинная натура — приятного, юморного парня, с которым можно и поговорить, и посмеяться, особенно в тех случаях, когда он касался в разговорах темы своего старика и невольно наводил всех присутствующих на мысль о том, что в молодости тот тоже был таким же веселым и демократичным малым.
Лорна же сидела рядом и думала: нет, когда дело касается мужчин, ни в чем нельзя быть уверенной, и то, на что не клюет один, оказывается волшебным ключиком к сердцу другого. Иная девчонка устроила бы в том фургончике такой переполох, что только все испортила бы, а вот ей хватило ума сообразить, что без ее содействия он бы просто не смог заниматься своим основным делом — вести машину. Что же до его рассказа про убитую девушку, то это был просто какой-то ужас. Мужчины и здесь ведут себя по-разному; иным необходимо накрутить, прибавить от себя. Ей же лучше вообще забыть об этом, тем более что сейчас Филип снова в хорошем настроении.
Пообедали они в типичном деревенском ресторанчике — с дубовыми балками, бронзовыми скобами и официантами в длиннополых пиджаках. Филип специально усадил ее лицом к залу, чтобы она имела возможность наблюдать за остальными посетителями и к тому же поняла, что он все еще доволен ее обществом. Сам же он всегда отличался склонностью критиковать манеры и поведение других людей.
О, у этого ресторанчика есть своя история, можешь поверить Филипу на слово!
Но не будешь же расспрашивать об этом персонал заведения, это просто смешно. Куда ни посмотришь, повсюду флаги, щиты, оружие и костюмы воинов тех времен, которые современному человеку кажутся немного диковатыми, однако, если станешь задавать на этот счет какие-то вопросы, на тебя посмотрят так, словно ты сама являешься музейной редкостью. Поэтому никто, разумеется, и не подумал спорить с Филипом, коль скоро он вздумал рассказать ей свою очередную историю.
Филип начал со свежей форели, тогда как Лорна предпочла коктейль из креветок — у одного рачка был такой вид, словно он вот-вот готов выпрыгнуть из розоватого соуса. Ей хотелось сохранить аппетит для того, что последует за закуской, а именно утки и ее любимого десерта.
— Не могу сказать, чтобы часто ела подобные вещи, — заметила девушка. — Мяса на ней гораздо меньше, чем на курице, а папа у меня любит, чтобы в кусок можно было как следует зубы вонзить.
— Что до меня, то я не прочь и в птичку вонзить свои зубы, — заметил Филип в ответ, на что Лорна засмеялась. Девушка чувствовала, что ее с каждой минутой все больше наполняет ощущение умиротворенности, даже какой-то размягченности, причиной чему являлись и тепло ресторанного помещения после довольно свежего воздуха улицы, и то, как внимательно посматривают в ее сторону окружающие, и то, сколь уверенно вел себя Филип, четко зная, чего именно ему хочется, и потому бросая на нее соответствующие взгляды. Ей было приятно сравнивать себя с другими находившимися в ресторане женщинами, поскольку она явно чувствовала свое превосходство над любой из них — даже если сделать Поправку на возраст.