Выходные,
можно сказать,
прошли с пользой.
Однако дома,
после приятного
отдыха в постели,
логично завершившего
утомительную
прогулку и
последующий
обед (даже поспал
с удовольствием
минут сорок),
мне начали
лезть в голову
мысли. Такие,
можно сказать,
увесистые.
"Ну,
хорошо, - думал
я. - Первый шаг
ты просчитал.
Допустим даже,
у тебя все пройдет
гладко, и первой
большой партийной
склоки конца
1923 - начала 1924 года
удастся избежать.
Ну, хотя бы частично.
Допустим! Но
дальше-то что?
Дальше
надо расколоть
"тройку" - Зиновьев,
Каменев, Сталин
- и сломать
устойчивое
большинство
(подчеркну:
любое устойчивое
большинство)
в Политбюро.
Ага, щазз! Так
они и побежали
дружно раскалываться.
Нет, я примерно
представляю,
что им подкинуть
такое, чтобы
они не просто
утратили доверие
друг к другу,
- этого доверия
у них и сейчас
ни на грамм
нету - но и убедились
в том, что "союзника"
надо срочно
зажать в угол,
чтобы самому
не оказаться
зажатым там
же. Это-то как
раз не самое
сложное. Подходов
у меня ни к кому
из них нет, вот
в чем беда!".
Потом
мои мысли приняли
несколько иное
направление.
"А даже
если бы и были
у меня подходы?"
- спросил я сам
себя. - "Я и так
собираюсь перед
Троцким засветиться.
Если же засветиться
еще и перед
этими, то сколько
им понадобится
времени вычислить,
что есть такой
странный тип,
Виктор Валентинович
Осецкий, который
вдруг ни с того
с сего принялся
толкать под
локоток членов
Политбюро,
выстраивая
какие-то свои
непонятные
комбинации?
И обложат меня
как медведя
в берлоге... А
от греха подальше,
чтобы воду не
мутил - может,
даже и не кокнут
по нынешним
временам (хотя
и такого исключать
нельзя), а пошлют
каким-нибудь
инспектором
таможни в Тувинскую
республику.
И интригуй себе
там на здоровье
хоть до второго
пришествия
коммунизма".
Вот
такие думки
продолжали
ползать у меня
под черепной
коробкой.
И к
выводу я пришел
простому, как
мычание: на
остальных
членов Политбюро
надо воздействовать
а-н-о-н-и-м-н-о! И
никак иначе!
Славно
придумано
("можешь взять
с полки пирожок"),
только вот кто
им эти анонимочки
преподнесет
так, чтобы они
схватились
за голову и
возопили (пусть
только мысленно)
- "Ай-вэй! И как
же я, идиот, раньше
этого не разглядел?!"
Кто?! Нет у меня
кружных подходов
к этим людям,
и не выстроить
мне их так, чтобы
еще и самому
в тени остаться!
Я вам не какая-нибудь
обольстительная
попаданка с
повадками зубра
спецопераций
(и в довесок -
с кучей технической
информации
в голове), чтобы
водить за нос
руководителей
партии и государства
письмами в
приемную и
звонками с
телефонных
автоматов. В
книжках такое
"на ура" проходит
- скажу, не кривя
душой, что и
сам с большим
удовольствием
читал. Вот только
тут у меня не
книжка, а жизнь,
причем моя
собственная,
драгоценная
и единственная.
И как сказал
один уважаемый
мною автор,
дается она нам
один раз, и прожить
ее надо так,
чтобы не было
мучительно
больно... в том
числе, желательно,
и в буквальном
смысле.