- И где
же лежит, по-вашему,
этот путь? - с
недоверием,
но и с некоторой
заинтересованностью
в голосе спросил
Лазарь Шацкин.
- Любая
попытка поднять
знамя борьбы
против бюрократии
тогда, когда
в социально-экономическом
строе общества
бюрократия
имеет самые
прочные корни,
будет, в конечном
счете, обречена
на провал. Поэтому,
на мой взгляд,
единственный
путь борьбы
состоит в том,
чтобы исподволь,
шажок за шажком,
не вступая
поначалу в
открытый бой,
отвоевывать
у бюрократии
экономические
позиции, - неторопливо,
размеренным
тоном, разъясняю
свою точку
зрения. - Это
значит - шаг за
шагом вырабатывать,
проверять на
практике и
затем закреплять
самые малейшие
подвижки в
сторону реального
участия рабочих
как физического,
так и умственного
труда в управлении
народным хозяйством.
Если в экономике
рабочему будет
принадлежать
пусть и не решающий
голос, но хотя
бы некоторые,
достаточно
прочные позиции,
вот это будет
означать, что
завоеваны
реальные, а не
только идеологические,
предпосылки
ограничения
всевластия
бюрократии.
Тут
я перевел дух,
и, не давая
возможности
собеседникам
вставить слово,
почти без паузы
с напором заключил:
- Еще
раз повторю:
на этом пути
никто не гарантирует
нам победы. Но
это - единственный
путь, создающий
прочные основания
для движения
к социализму,
а не к буржуазному
перерождению
разленившейся,
разжиревшей
и окончательно
оторвавшейся
от масс бюрократии.
Естественно,
что на этом наш
разговор отнюдь
не закончился.
Никто не желал
оставлять за
мной последнее
слово. Михаил
Евграфович
нападал на меня
с позиций правоверной
партийной
ортодоксии,
а Лазарь Шацкин
- со всем пылом
юношеского
революционного
романтизма.
Лида же Лагутина
внимательно
прислушивалась
к нашему спору,
но не проронила
ни слова. Лишь
в самом конце,
когда мы уже
прощались в
прихожей, она
сказала:
- Может
быть, вы и правы.
Но я предпочла
бы пойти за
Шацкиным, а не
за вами.
- Я сам
бы предпочел
пойти за Шацкиным,
- из моей груди
вырвался тяжелый
вздох. - К сожалению,
я слишком стар,
слишком опытен,
и чувствую
слишком большую
ответственность
за все то, что
может случиться
с СССР, чтобы
ради приверженности
красивым и даже
вполне достойным
принципам
обречь дело
коммунизма
на поражение.
Лида
вскинула на
меня свои широко
распахнутые
от столь неожиданных
для нее слов
глаза, и с какой-то
даже долей
испуга слегка
отшатнулась
от меня.
В следующие
две недели
опять закрутились
текущие дела
в наркомате.
Фрумкин был
очень доволен
теми усовершенствованиями
в организации
работы, которые
были проведены
мною при помощи
практикантов
из РКИ, и даже
поставил вопрос
о распространении
этого опыта
на весь НКВТ.
Тут очень кстати
пришлась докладная
записка, подготовленная
моими студентами,
об общих принципах
совершенствования
организации
труда применительно
к специфике
работы внешнеторгового
ведомства. К
счастью, мне
удалось открутиться
от того, чтобы
на меня возложили
работу по реализации
положений этого
документа в
остальных
подразделениях
наркомата.
Упирая на то,
что какой-то
там начальник
отдела не может
возглавлять
реорганизацию
работы всего
наркомата,
предлагаю
заняться этим
самому Фрумкину.