– Марио Веничьо, вы трус!
– Вы так считаете?
– Тем не менее у меня нет времени проводить новые выборы, и вы снова возвратитесь в мэрию. Я займусь вами после победы.
– Если не возражаете, синьор комиссар, я предпочел бы подумать над вашим предложением два-три дня.
– Почему?
– Чтобы узнать, кто первым войдет в Страмолетто – американцы или немцы!
Данте Бутафочи выпрямился, простирая карающую десницу:
– Марио Веничьо, у меня горячее желание арестовать вас за покушение на нормальный дух населения. Из-за таких, как вы, Италия переживает тяжелые времена. Вернитесь на место и не попадайтесь мне на глаза.
– Этого я и хочу.
– Аттилио Капелляро!
– Я здесь.
Атиллио занял только что покинутое Марио место.
– Вы слышали показания Веничьо? Что вы можете добавить?
– Ничего.
– Значит, вы признаете вышесказанное?
– Да, все было так, как он сказал. Когда я узнал, что мы, наконец, избавились от Дуче…
– Попрошу выбирать выражения!
– Но это правда, хотите вы того или нет. Так вот, я сразу подумал, что Марио должен уступить мне место, потому что я представляю другой режим.
– По крайней мере, у нас есть чистосердечное признание. И вы нашли сообщников для совершения гнусного переворота?
– Де Беллис и Бонакки только подчинялись моим приказам. Одни бы они до этого не додумались.
Сидящие на скамье сообщники оживились. Булочник не мог сдержать своих чувств:
– Ты святой, Аттилио!
А трактирщик уточнил:
– Таких, как ты, больше нет!
Комиссар заставил их замолчать, прежде чем вынести заключение.
– Состав преступления налицо! Аттилио Капелляро, вы обвиняетесь в противозаконном насильственном захвате мэрии Страмолетто при помощи подстрекаемых вами людей. Можете ли вы что-либо сказать в свое оправдание?
Массачо, истекающий потом от невероятного усилия, простонал:
– Как это пишется?
– Что?
– Да это слово, которое вы только что сказали.
– Подстрекаемые? Под-стре-ка-е-мы-е… Я повторяю. Капелляро, вам есть что сказать в свою защиту?
– Нет, только я не понимаю это слово, которого я не знаю и которое Массачо не умеет писать.
– Неважно. Кто-нибудь хочет выступить в защиту обвиняемого, прежде чем суд вынесет приговор?
Жители Страмолетто смущенно переглядывались. Они могли бы многое объяснить, хотя бы то, что Аттилио был всеми уважаемым человеком, но они не умели правильно выражать свои мысли, тем более перед публикой. Они стыдились того, что не могли прийти на помощь товарищу, и большинство из них прятало глаза. И тут на сцену выступил презревший Устав карабинер и спокойно объявил:
– С позволения трибунала я буду защищать Аттилио Капелляро.