– Вы, наверное, ошиблись, дедушка?
– Нет, я не ошибся. Именно здесь я хотел посадить весной капусту. Я начал вскапывать сам, но это оказалось мне не под силу.
– А где Криппа?
– Криппа? Понятия не имею.
Карабинер успел вовремя встать между Пицци и стариком, а Аттилио и Лаура разразились безудержным хохотом.
Феличиана не выносила Виргилия. Она выгнала его, когда он пришел к ней спросить, где комиссар. Уязвленный таким проявлением открытой враждебности, сапожник побрел за околицу деревни и чуть не споткнулся о Бутафочи. Тот лежал на спине, подложив руки под голову, и наблюдал за бегущими по небу облаками. Спохватившись, Виргилий заорал:
– О, синьор комиссар!
Но блуждающий в мечтах Бутафочи даже не услышал его. Виргилий повысил голос:
– Синьор комиссар!
Данте лениво сел и посмотрел, кто беспокоит его.
– Я нашел тело дона Лючано!
Бутафочи любезно улыбнулся:
– В самом деле?
– В кабинете карабинера! Они усадили его на стул Джузеппе!
– Я вижу, в Страмолетто живут веселые люди.
– Но, синьор комиссар, вы не слышите? Я нашел…
Бутафочи прервал его:
– Знаю. Вы опять нашли дона Лючано. Что дальше?
– Это доказательство его смерти!
– Отлично. Так похороните его.
– Похоронить?
Совершенно сбитый с толку сапожник решил, что над ним опять смеются. Эта мысль разозлила его и придала храбрости:
– Вы не имеете права! Как вам не стыдно! Вы предаете Дуче!
Данте поднялся:
– На вашем месте, Виргилий, я бы замолчал и убрался отсюда, пока…
– Пока что?
– Пока я не послал вас куда подальше!
Если этот толстяк воображает, что напугал его, то он ошибается! Сапожник подыскивал ругательства посочнее, как вдруг небо наполнилось гулом, и они оба забыли о споре. Послышался глухой рокот, прерываемый сухими щелчками взрывов, он напоминал звук раздираемой ткани. Казалось, земля начала дрожать. Весь пыл Виргилия куда-то улетучился.
– Что это?
– Война. Вы забыли о ней?
– Но… По радио сказали, что все закончено?
– Очевидно, это была ошибка.
Окруженные жителями Страмолетто, Пицци и Барбьери уверяли, что они слышат эхо последней битвы и что это союзники добивают отступающего врага. Но, несмотря на усилия Черных Рубашек, слушатели не проявляли особого патриотического энтузиазма. Они расходились, не говоря ни слова. Последние надежды Капелляро улетучились, как дым, триумф Дуче означал его собственную погибель. Бонакки и де Беллис старались его ободрить, но без особой убежденности.
Сапожник встретил Марио Веничьо, Пицци, Барбьери и карабинера у входа в мэрию.
– Наконец-то, Сандрино! Где ты шлялся?
– Я искал дона Лючано.
– Мы тоже его искали, но безуспешно.