— А вертолет?
— Что — вертолет?
— Папа может прислать за мной вертолет. Да, конечно, он почти наверняка так и сделает…
Она еще не готова уезжать! Еще рано! Внезапно Джинджер поняла, что ей не хочется уезжать.
Мэтт безразлично пожал плечами, видимо не желая больше обсуждать эту тему. Следом за ним она прошла в кухню. Нога при ходьбе все еще побаливала, но, по крайней мере, она уже могла передвигаться без посторонней помощи и достаточно свободно, хотя и не слишком грациозно.
— Ну так что? — настойчиво поинтересовалась она, пока он ставил чайник на огонь. — Что ты думаешь о вертолете?
— Хочешь попросить папочку прислать вертолет? Ради Бога!
— По-моему, ты обрадуешься, когда я уеду, — насмешливо продолжала Джинджер. — Ты ведь не устаешь напоминать мне, что я у тебя нежеланная гостья.
Мэтт медленно развернулся к ней и оперся на край рабочего стола. В руках у него была ложка.
— Вертолет — это прекрасно, но приходило ли тебе в голову, что снегопад по-прежнему сильный и видимость затруднена? Или так не терпится поскорее оказаться в Нью-Йорке, что тебе наплевать на то, что вызволение тебя из глуши может стоить жизни нескольким людям? Вижу, тебе подобные соображения и в голову не пришли. Впрочем, чему я удивляюсь? Похоже, ты привыкла всегда получать то, что хочешь?
— С тобой этот номер не проходит! — выпалила она прежде, чем поняла смысл своих слов.
— Да, прелесть моя, со мной этот номер не проходит. — Слова «прелесть моя» он произнес с неожиданной нежностью, хотя глаза были так же презрительно сужены. — А теперь давай пообедаем. По-моему, тебе пора начать помогать мне по хозяйству.
Как будто она все предыдущие дни только и делала, что валялась на диване и играла в игрушки. Она послушно выполняла его приказания и следила за тем, чтобы ванная оставалась после нее чистой, чтобы в сливе не было длинных рыжих волос, которые ему так не нравятся. В ее спальне не было ни пятнышка, несмотря на то что застилать постель с больной ногой до сих пор было трудновато.
— А мне казалось, ты любишь готовить, — поддела его Джинджер. — Сам же говорил, что не выносишь рядом женщин, которые суетятся и полагают, будто путь к сердцу мужчины лежит через желудок. — Странно, подумала она, что они вообще могут разговаривать, ведь большую часть времени он ее откровенно третирует. Однако по вечерам они мирно беседовали, если других занятий не было. Мэтт даже начал учить ее играть в шахматы, хотя, разумеется, отказывался поддаваться ей, чтобы не опускаться до ее уровня начинающей.
— Неужели я так говорил?
— Да, — в глазах Джинджер заплясали веселые огоньки, — ты заявил так после того, как осушил бутылку вина.