— Мошенничество? — Она ужаснулась, когда до нее дошел смысл сказанного. — Но кто? Скажи, кто имел доступ к деньгам?
— Твой адвокат.
— Боже, неужели он преступник? — пробормотала она, внезапно почувствовав жуткую слабость.
Лоренцо платил ей на содержание все эти годы? Невероятно! И хотя она не получила ни цента из этих денег, само известие стало для нее ударом. Она ненавидела его и ни за что бы не приняла от него никакой помощи, тем более что он ничего и не должен. Сама мысль о том, что Лоренцо считал, что ежемесячно выплачивает ей деньги, была унизительной для Энжи.
— Постой-ка, возможно… Нет, давай не будем делать поспешных выводов, — предложил Лоренцо, озадаченный соображениями, что кто-то иной мог годами присваивать его деньги.
Энжи припомнила пожилого мистера Кимберли, похожего на персонажа романа Чарлза Диккенса. Единственное, чего ему недоставало, так это бухгалтерских перчаток с отрезанными пальцами. Узнав, что бракосочетание состоялось в другой стране, он явно смутился, будто люди не могли совершать подобных церемоний за пределами Ирландии. Ее мать тогда сказала мистеру Кимберли, что раз он никогда не сталкивался с подобными делами, то и церемониться особенно не стоит.
— Вероятно, — предположил Лоренцо после некоторого размышления, — это вовсе не твой адвокат, а кто-то из близкого окружения…
Кто-то на Сицилии, кто-нибудь со стороны Лоренцо, подумалось ей. При этой мысли у нее с души словно камень свалился, и она вновь ожила.
— Я бы ни за что не приняла от тебя денег, — твердо сказала Энжи.
Он тепло улыбнулся ей, отчего сердце у нее забилось сильнее.
— Я верю тебе, — тихо произнес он. — Но виновника все равно надо установить. Ты согласна со мной?
— Конечно, — с легкостью поддакнула она, радуясь, что он верит ей. Правда, ситуация оставалась все еще щекотливой.
Внезапно до нее дошло, почему Лоренцо захотел встретиться с ней, и у нее подвело живот от ужаса. Вне всякого сомнения, он намеревался поговорить о своих деньгах, которые, по его предположению, тратились на ее содержание. Возможно, он считает, что те суммы, которые им перечислялись, несколько завышены? Иначе с какой стати он упомянул о «бентли»? Энжи стало не по себе.
— А этот алчный нечестный человек? Ты хочешь, чтобы он ответил по всей строгости закона? — осведомился он.
— Что с тобой случилось? — возмутилась она. — Вот уж никогда не думала, что ты такой слабак! Кем бы ни оказался этот ворюга, он должен быть пойман, осужден и посажен в тюрьму. Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что он предстал перед судом, так как мошенничество, которое им совершалось все эти годы, было от моего имени. И мне это так неприятно, что…