– Звонок поступил на телефон Кейси вчера вечером, без четверти десять, – продолжил он. – Мы проследили его. Звонили из государственной больницы для душевнобольных преступников в Северной Каролине. Оказывается, Майлз Гамильтон должен был звонить своим адвокатам. Наш национальный кошмар готовится к новому слушанию.
– Слушанию чего?
– Похоже, юридическая команда Гамильтона проявляет неожиданный интерес к его судьбе. Звонки, встречи, весь пакет. Директору больницы это не по душе, но он боится, как бы на него не подали в суд за ущемление гражданских прав. Гамильтон ведь пытался судиться с ФБР?
– Из-за фальсификации доказательств. Его адвокаты были в отчаянии, – медленно сказал Алан.
Он чувствовал себя, словно самолет в зоне турбулентности. Мысли разбегались, он ни за что не мог зацепиться. Все, что он мог сделать, – это сидеть и ждать, когда все закончится.
– Я слышал, что он почти выиграл, – заметил Драгос.
– Чего он добился, так это освещения дела прессой на национальном уровне. Министерство юстиции драло нам жопу добрых полгода.
«Почему Гамильтон решил позвонить Джеку после всех этих лет?»
– Ты когда-нибудь встречался с Гамильтоном? – спросил Драгос.
– Только на суде.
– Я слышал, что люди, оказываясь рядом с ним, чувствуют, как у них внутри все холодеет.
– Да, он жуткий тип.
– Как это?
«Голубые глаза, холодные, словно зимняя река, улыбка, скорее похожая на оскал хищника…»
– Ты когда-нибудь был в Германии?
– Несколько раз.
– Ездил в Освенцим?
Драгос кивнул.
– Знаешь это ощущение, когда стоишь там и дышишь тем же воздухом, которым дышало зло? Именно так чувствуешь себя рядом с Гамильтоном. Я имел дело с десятками серийных убийц, и только он вызвал у меня такие ассоциации.
– Кейси в суд не ходил?
– Нет. у нас был свидетель, который видел, как Гамильтон выходил из дома. И еще у нас был анализ тканей. Этого оказалось достаточно.
– Для заведения для душевнобольных преступников.
– Гамильтон – отличный актер. Он смог обмануть тесты. И у него были хорошие адвокаты.
– Почему Кейси не давал показания? Это бы решило дело.
– Врачи не позволили бы ему этого сделать. Посттравматический стресс.
«И другие причины, которые тебе, Виктор, знать не нужно».
Драгос отпил кофе.
– Он до сих пор не пришел в себя?
– Если учесть то, как погибли эти семьи, я думаю, что ему сейчас приходится несладко.
– Тогда зачем ему покупать билет в Северную Каролину, чтобы встретиться с Гамильтоном?
Алану пришлось повторить эти слова, потому что он не поверил ему с первого раза.
– Он вылетает из аэропорта сегодня утром в десять сорок, – сказал Драгос. – Наверное, Гамильтон сказал ему что-то пикантное, если он собрался лететь туда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно.