— Я не виню вас, Ник.
— Добиться его освобождения можно только политическими или дипломатическими средствами.
— Часом раньше вы говорили, что посольство могло бы предпринять какие-либо.
Однако она находчива, подумал Ник. Настойчива, умна и ранима. И не без оснований! Его сердце потянулось к ней, но, опомнившись, он сунул его туда, где ему и надлежало быть, — за красный носовой платок.
— Надеюсь, что для вас послужит некоторым утешением то, что весь мир знает о несчастье вашего отца и восхищается его мужеством.
— Да, конечно, сейчас он герой, но перестанет им быть и превратится в обыкновенного человека, как только окажется на свободе.
— И будет прав! — Ник не забывал про свой джин с тоником.
Неожиданно Конни улыбнулась, и ее улыбка вмиг разогнала полумрак алькова в баре отеля «Империал».
— Я чувствую себя заигранной пластинкой.
— По вас этого не скажешь.
— Льстить вы умеете лучше Уиткрафта.
— Моему «я» был бы нанесен невосполнимый ущерб, если бы вы сказали что-нибудь менее приятное. Вы не станете возражать, если я сообщу вам по секрету, что вы прирожденный дипломат?
— Это не так, но я постепенно становлюсь им.
Он улыбнулся:
— Я попробую пойти дальше, чем намечал, и скажу вам, опять же по секрету, что у вас замечательная улыбка.
— Вы всегда заранее намечаете все, о чем будете говорить?
— Не так часто, как хотелось бы, и поэтому не в первый раз попадаю в неприятную ситуацию.
— Вы имеете в виду, что там, в посольстве, они подсунули меня вам в качестве наказания?
Долю секунды Ник был совершенно ошарашен.
— В добавок ко всему вы чрезвычайно сообразительны!
— Так вы мне поможете?
Ник лихорадочно думал, чувствуя себя загнанным в угол, и, что самое опасное, загнала его в угол женщина, находившаяся в беде.
Прикосновение ее покрытых лаком ногтей к его запястью отозвалось кодированным сигналом в его венах, сигналом, который узнал бы и расшифровал любой мужчина. Ее голос зазвучал тихо, как ночной ветерок, проносящийся по старому саду, напоминая забытые сны.
— Ник, мне показалось, что я заметила в тебе желание и готовность вмешаться, чтобы помочь мне.
Желание? Готовность? Вмешаться? Слова, которые ему следовало сказать еще час назад, он выпалил на одном дыхании:
— Мисс Хэннесси, посольство с радостью помогло бы вам при более благоприятном стечении обстоятельств, но подобные дела находятся вне сферы нашей деятельности.
— Оставьте, Ник! Это я уже слышала.
Как она могла это произнести и скрыть свою горечь? Если бы она смогла так же скрыть надежду в своих глазах! У него было ощущение, что она видит его насквозь. Спасибо Су, не забыл о его существовании и сам появился с третьим стаканом джина.