— Из всего я заключаю, что если ты принимаешь близко к сердцу судьбу моего отца, может быть, ты неравнодушен и ко мне?
Ник судорожно сглотнул слюну, а Конни тут же почувствовала, как резко участился его пульс.
— Мне начинает казаться, от тебя ничего не скроешь. Счастье, что мы с тобой заодно.
Она рассмеялась, и ее смех, прошелестев, как ночной ветерок, успокоил его.
— Мы могли быть бы более, чем заодно, — сказала она.
— Если бы я вчера себе что-нибудь позволил, то потом себе этого никогда б не простил.
— Да, я могла быть еще не готова. Вчера.
Он почувствовал, как ее рука крепче сжала его запястье, и все пространство перед ним заполнилось навязчивыми образами, зрительными, осязательными, слуховыми: шипение и плеск льющейся воды, скрип влажной кожи, прилипающая к телу мокрая одежда, губы, прильнувшие к губам, ее глубокий вздох, приблизивший ее груди к его ладоням…
— Я побоялся тогда обидеть тебя, боялся, что тебе будет неприятно, если…
— Последние десять лет меня только и делают, что обижают.
— У тебя есть кто-нибудь? — спросил Ник и осекся: это чересчур уж! не его дело! — Мне страшно подумать, что тебе одной пришлось все эти годы нести тяжелый груз.
— Моя мать не щадила себя, стараясь, чтобы у меня было все, как у всех. Она настаивала, чтобы я ходила на свидания, вечеринки, одним словом, делала бы все, что обычно делают в шестнадцать лет. Но это была двойная жизнь. Только на поверхности она была, как у всех, хотя мама изо всех сил старалась оградить меня от напастей этого мира. Я уже тогда многое понимала: что жизнь коротка, мир жесток, люди лживы… Если находился человек, на которого я могла положиться, я цеплялась за него, как утопающий за соломинку. Будь в нашем распоряжении много времени, я бы, конечно, подумала, прежде чем сказать тебе все это.
К несчастью, времени у них уже не оставалось. По паркетному полу зала, ласково улыбаясь, к ним направлялся Джордж Каннингэм. Конни торопливо высвободила его руку из своих пальцев, и Ник тут же воспользовался ею, чтобы поднять свой стакан.
— Добрый вечер, Джордж!
— Этуэлл, мисс Хэннесси, добрый вечер! Я слышал, вы предприняли прогулку по нашему милому острову.
— Да, на джипе, — сказала Конни, одарив его такой сияющей улыбкой, что можно было подумать, в мире нет женщины более счастливой.
— Вы правильно сделали, что прихватили мистера Этуэлла в качестве гида. Он знает все здешние горячие точки.
— Вот именно! Поэтому я и прихватила его с собой, — Конни бросила быстрый взгляд на Ника, крепившегося, чтобы не рассмеяться.
Он допил последнюю каплю и крикнул официанта.