Особняком сидели Темницкий, конгрессмен Макгилберг с женой Этель. Наблюдать за ними было сущим удовольствием по Фрейду. Но троица меньше всего волновала Туманова. С этими все понятно. Конгрессмен симпатизировал российскому бизнесмену. Или интересы, простирающиеся на российский бизнес, заставляли изображать симпатию. За своими стараниями он не видел, что происходит у него под носом. Темницкому не чужд был дух авантюризма. Когда конгрессмен отворачивался, мужчина и женщина устремляли друг на дружку такие пронзительные взгляды, что спина покрывалась мурашками. Временами к сенатору подбирался упитанный тип с роскошным чубом и славянской физиономией – энергично что-то говорил, жестикулировал. Сенатор нетерпеливо кивал – мол, позднее. Отметились еще несколько человек – явно не на последних ролях. Уже помянутый чернокожий толстяк в смокинге – вальяжный, едва помещающийся на стуле. Сухарь лет пятидесяти – жилистый, невысокий, с военной выправкой, у него был трубный раскатистый голос, он мог перекричать любую вечеринку, что и делал, когда хотел по какой-либо причине объявить тост. Был еще один тип – довольно плотный, с кошачьей походкой, у него были длинные вьющиеся волосы и очки в золотой оправе. На плейбоя субъект не тянул, но на статус «богатенького буратино» – вполне. Большую часть времени он сидел, развалившись на стуле, вытянув ноги и неторопливо потягивая коктейль.
За кустами объявилась нетрезвая парочка, явно претендующая на скамейку. Сдавленно хихикнула женщина, откашлялся мужчина. Туманов поднялся, чтобы не пускаться в разговоры, смешался с толпой у жаровен. И вдруг почувствовал взгляд. Он начал шарить глазами по толпе. На него смотрела с любопытством, прищурив глаз, женщина-вамп. Павел рассеянно скользнул по ней глазами, сдержанно улыбнулся, скользнул в тень. Почему она так на него смотрела?
– Минуточку, Алексей Михайлович, можно с вами поговорить? – Темницкий схватил его за локоть, оттащил в сторону.
– О, конечно, Артур Кириллович, – Павел улыбнулся, расточая елей, хотя уместнее было бы двинуть бизнесмену в скулу – слишком больно тот сжал ему локоть.
– Послушайте, как вас там… – забурчал Темницкий, склоняясь с высоты своего роста. – Меня не может не волновать сложившаяся ситуация. Вы неплохо повели себя при встрече с сенатором, но что будет завтра, когда состоится ответственный разговор? Одно дело – отделаться общими фразами, когда никому до тебя нет дела, и совсем другое – когда мы начнем подробно разбирать текущие дела. Почему я должен ставить вас в известность о своих делах? Это, между прочим, конфиденциальная информация.