Старик не смог пройти мимо. Он подобрался к мертвецам сзади настолько, насколько ему это расстояние показалось безопасным и в то же время достаточным для поражения, снял с плеча ружье и дал по залпу в каждого из нападавших. Эффект был ровно тот же, что и в домашнем саду. Зомби рухнули на землю, их тела съежились и почти мгновенно усохли в размерах, не став, правда, менее зловонными.
Солдат, казалось, ничего этого не понял. Он лишь заметил, что уже практически вцепившиеся ему в глотку мертвецы вдруг куда-то исчезли, и тут же нырнул в люк бронетранспортера, задраив его изнутри.
Старик пожал плечами, перезарядил ружье и, взяв внука за руку, двинулся дальше за пределы воинской части…
Травы в поле за Ханкалой пахли одуряюще. Тишина стояла пронзительная, особенно в контрасте с тем местом, которое только что покинули путники. Казалось, что в природе нет и не может быть никаких живых мертвецов, а есть только ночь, звезды и пряные запахи.
Старик по-прежнему продолжал держать внука за руку. Так ему казалось надежнее – если чувствуешь тепло ребенка, значит, он рядом, и ты можешь его защитить.
– Деда, куда мы идем? – вдруг спросил Дени.
– Как куда? – удивился старик. – К родным в село.
– А далеко еще? Я устал.
– Далеко, – вздохнул старик и предложил: – А давай отдохнем…
Дени согласно присел.
Вдали затарахтел мотор. Салауди прислушался – к ним приближался мотоцикл.
– Деда, а нас не подвезут? – с надеждой посмотрел на него мальчик.
Старик заколебался – выходить на дорогу все-таки было опасно. Мало ли кто там едет? Или за кого убегающий от мертвецов горожанин может принять бродящих посреди ночи путников? Уж скорее за зомби, нежели за туристов. Однако, посмотрев на уставшего внука, Салауди передумал:
– Сейчас узнаем.
Проселочная дорога, по которой проезжал мотоцикл, проходила совсем рядом с тем местом, где расположились на привал старик и мальчик. Салауди сделал несколько десятков шагов и оказался в привычной глинистой колее. Мотоцикл приближался, и уже можно было разглядеть его сине-желтую «гаишную» раскраску.
«Да никак это тот самый милиционер, что нас на Ленина останавливал», – узнал его старик. Однозначно определить, так ли это, было невозможно, слепил свет единственной фары, бьющий прямо в глаза Салауди.
Старик поднял руку, голосуя.
Мотоцикл, ехавший до того со средней скоростью, стал подтормаживать, останавливаясь. Водитель, видимо, только сейчас заметил одинокую фигуру. Но за пять-шесть метров до старика вдруг, заревев, он стремительно рванул с места, в несколько секунд приблизившись к Салауди.