Дверь уже походила на решето, женщины вслух обращались к Всевышнему, а вой бамлаговцев резал уши.
– В полу, – прокашлял дед Семен, – есть схрон. Прямо у стены за мной. Думали погреб маленький сделать, да так и не докопали до зимы.
– Да что ж ты молчал тогда?! – возмутился лысенький солдат с трясущимися губами.
– Потому что места там на двоих, меня можете не считать.
Мишка оглянулся, но ничего такого не заметил. Майор, стряхнув оцепенение, бросился к указанным доскам и за грудой хлама расковырял секретный карман комнаты.
– А ну-ка, мелюзга, мухой ко мне!
Мишка подошел к схрону, и его туда буквально запихнули. Это была обычная яма с обледенелыми стенами размером, наверное, с детский гроб. Сверху повалился на друга Леха. Внутри царил жуткий холод, пахло сыростью.
– Еще только одна из вас поместится, – сказал майор, глядя на женщин. – Чего уставились, решайтесь кто-нибудь, пока не поздно!
Съежившись внизу под полом, Мишка слышал, как разрыдались женщины. Места совсем не было, и в компании с третьим человеком тут они будут как те самые смерзшиеся бамлаговцы из рассказа деда Семена.
– Думайте, мать вашу! – взревел майор. – Закрывать надо!
Мишка выглянул наружу, понимая, что больше никого из этих людей не увидит. Мальчишка хотел хотя бы сказать «спасибо», но, кроме привычного детского плача, ничего выдавить так и не смог. От двери двигался топот. Один из солдат, на ходу сбрасывая объемную форму, подбежал к провалу в полу и нырнул внутрь, едва не задавив мальчишек. Теперь Мишка мог наблюдать за происходящим только через крохотную щелочку меж досок.
– Ах ты, гаденыш! – Майор потянулся к подчиненному, но тут лопнула по швам дверь, и в застывших около нее людей врезалась волна мертвецов.
Майор наскоро замуровал схрон, припорошив его инструментами и досками. В комнату осторожно втекали трупы, точно не веря, что им удалось прорваться.
– А я ведь сразу почувствовал, что ты гнилой, – сказал майор в лица выходцев из могил, но слова предназначались тому, кто скрылся в подполе. – Если с детьми что-то случится, я тебя и с того света достану, Егоров. Мальчишки должны жить.
Подпирающие сзади своих собратьев мертвецы заполняли помещение, как вода – аквариум. Мишка, будто сложенный втрое, мог видеть, как над головой мелькают черные босые ноги. Он знал, что сейчас будет, потому и закрыл глаза. И тогда прямо над головой наступил настоящий ад.
Дышать в крохотной яме было нечем. Они словно находились в материнской утробе, упираясь друг в друга и ледяные стены схрона. Мальчишки больше не плакали, ведь прошло уже черт знает сколько времени. Кровавый водопад перестал сочиться в щели потолка, превратившись в редкую капель. Пропали и звуки последних шагов наверху.