Двое, сняв полицейскую форму, развели огонь в старой печи на улице и принялись готовить еду. Они понимали, что босс не одобрит, если пленницу будут держать голодной. Третий вместе с водителем «Рено» принялся перебирать старые доски, из которых можно было бы сколотить какое-то подобие лежанки. Несколько матрасов для себя и для пленницы они привезли сюда еще утром. Все четверо участников похищения находились в самом приподнятом настроении. Приказ они выполнили, журналистка доставлена. Им теперь было даже смешно вспоминать, как эта итальянка брыкалась, когда ее вытаскивали из открытой красной машины, и как она закатила истерику при спуске в подвал. Смешные эти европейские женщины, не такие, как сомалийки.
Мирную идиллию нарушил истошный визг. Почти одновременно вдребезги разлетелось единственное стекло в маленьком окне на уровне земли. Сомалийцы опешили и недоуменно переглянулись. В подвале, куда посадили белую женщину, стал слышен страшный грохот и такие истошные женские вопли, что все четверо, не сговариваясь, бросились в дом.
Пьетра все рассчитала таким образом, чтобы у любого более или менее здравомыслящего человека не возникло претензий лично к ней. Для начала она уселась на ящик с куском доски и стала терпеливо ждать. Ожидание в полной неподвижности заняло минут пятнадцать. Потом, осторожно шевеля усами, появилась первая крыса. Покосившись бусинками глаз на сидящего человека, грызун пробежал вдоль стены и стал принюхиваться. Инстинкт подсказывал, что если появились люди, то обязательно появятся и объедки. Человек сидел и не шевелился. Крыса стала обследовать подвал гораздо смелее. В этот момент журналистка и обрушила на зверька свое оружие. Мерзость, конечно, порядочная, но сейчас девушке было не до этого.
Убедившись, что крыса мертва, Пьетра пинком отбросила ее к входной двери, чтобы она сразу оказалась под ногами у вбежавших сомалийцев. А вбежать им придется! Теперь пошло в ход все подготовленное Пьетрой. Обломок кирпича, пущенный сильной спортивной рукой, ударился в раму маленького окошка с такой силой, что разлетелось не только стекло, но и сама рама треснула, выставив вперед два безобразных ощерившихся конца. Теперь Пьетра взялась орать и визжать, насколько позволяли ее голосовые связки. Свои крики она сопровождала грохотом ящиков, обломков досок и кирпичей. Через раз она старалась попасть в металлическую запертую дверь, которая гудела и скрежетала на всю округу.
Как Пьетра и ожидала, ее тюремщики появились меньше чем через минуту. Дольше так истошно орать она бы не смогла, наверняка повредив голосовые связки. Когда за дверью лязгнула задвижка, девушка, не переставая орать, подобрала кирпич побольше. Как только дверь открылась настолько, что в проеме вот-вот должен был появиться первый из сомалийцев, Пьетра размахнулась и что было силы швырнула кирпич в дверное полотно. Она прекрасно представляла себе, как это могло ощущаться. Ты слышишь странный шум в подвале, предполагаешь, что твоя пленница увидела змею или просто бьется в истерике. Подбегаешь к двери, отпираешь – и только суешь вперед голову с целью помочь, как со страшным грохотом в дверь что-то ударяется. Сомалийцы наверняка ожидали чего угодно, но не такого страшного, а самое главное, неожиданного удара. Звук и вибрация старой железной двери были такими, что Пьетра всерьез подумала, что первый же сомалиец мог и обмочиться. По крайней мере, стресс она им всем устроила первоклассный.