— Конечно, мадам, — согласилась Виола. Она слегка смутилась, но все же решилась задать вопрос: — Мадам Лили, можно мне поговорить с вами о личном?
Хозяйка сурово взглянула на нее.
— У меня сейчас нет времени для частных разговоров.
— Я живу одна, мадам… — о, как это трудно заставить себя говорить. — Я в сложной ситуации сейчас… И это платье…
— Оно должно быть оплачено из вашего заработка. Подобные случаи оговорены в контракте.
Виола опустила глаза, но не отступала:
— Мне не прожить на то, что останется.
Мадам Лили помолчала мгновение.
— Вы обязаны одеваться в соответствии с вашим положением, чтобы выглядеть достойно. Я не могу позволить послаблений в отношении кого-либо, — возникла еще одна невыносимая пауза. — Но я посмотрю, что можно сделать, — неожиданно смилостивившись, произнесла хозяйка.
Виола испытала чувство облегчения.
— Благодарю вас, мадам, — она сделала реверанс, в то время как мадам Лили уже отвернулась от нее.
Виола отправилась лично выбирать материал для показа — кружева, бархат, атлас и шелк. Вместе с остальными девушками она переносила рулон за рулоном в выставочный зал, где высокие зеркала отражали выставленные на манекенах готовые платья, многочисленные кресла и кушетки, столики для чая и огромные столы для тканей.
Как только она уложила последний рулон парчи, лакей провел в зал графиню Дарьяши и сопровождающих ее дам. Миловидные мадьярки принялись с любопытством разглядывать интерьер выставочного зала, а мадам Лили поспешила сделать низкий реверанс перед дамами и предложила им устроиться в креслах.
— Мадемуазель Фламель, — мадам Лили обернулась к Виоле. — Обслужите наших гостей, — она подтолкнула девушку вперед, а сама с поклоном отошла в сторону. — Я распоряжусь насчет кофе и пирожных и оставлю вас ненадолго в обществе моей лучшей помощницы.
Виола вежливо протянула альбом с моделями наиболее величественной даме, но та с улыбкой отвела его в сторону и что-то произнесла на необычном языке. Остальные дамы также отказались взглянуть на модели. Виола извинилась и подошла к столу, где были разложены ткани. Может быть, они хотят сначала рассмотреть материал? Но мадьярки даже не взглянули в ее сторону и, посмеиваясь, переговаривались на своем странном языке.
— Прошу прощения… — сказала Виола растерянно, — Я не понимаю…
Одна из женщин милостиво произнесла с очень сильным акцентом:
— Мы хотели бы подождать наших приятельниц из Румынии — княгиню Фьореску и ее дочь.
Виола вежливо поклонилась посетительницам и замерла в нерешительности. Мадьярки вновь что-то защебетали на своем гортанном языке, время от времени все же посматривая в сторону выставленных на показ платьев. К счастью, мадам Лили уже распорядилась прислать поднос с пирожными и кофейником, чему дамы весьма обрадовались и еще больше заулыбались. Они были похожи на забавных смеющихся кукол — точно такие же румяные и нарядные, но находиться в их обществе, не зная мадьярского языка и не понимая, чего они хотят, было утомительно. Именно поэтому, когда спустя полчаса раздался шум экипажа, остановившегося на улице у входных дверей, Виола почувствовала облегчение и с радостью объяснила: