Один из собутыльников на Флит-стрит согласился дать опус Крауча у себя в газете за своей подписью. Теперь, когда судьи засыпали прессу постановлениями о выплате ущерба за клевету, писать приходилось осторожно, но это все же лучше, чем ничего, да и сам Крауч останется в тени.
Наполнив стакан, улыбнулся про себя, увидев на экране дисплея заголовок: «НАСИЛИЕ НАД ДЕРЕВНЕЙ». Может быть, вставить ссылку на самого себя, как будто автор брал у него интервью? Никаких личных выпадов, просто легкий вздох неодобрения по поводу исчезающих традиций и осквернения деревенской жизни. Он застучал по клавишам, радуясь возможности без риска выплеснуть свою злобу.
Саймон поглядел на накопившиеся за неделю счета от столяров, водопроводчиков, штукатуров, электриков и, вздохнув, покачал головой. Похоже, будто выписываешь чеки итальянской футбольной команде — Роджеро, Бьяджини, Зиарелли, Коппа, — и почти так же дорого. Правда, работа хорошая, просто отменная. Подписав последнюю цепочку нулей, он вышел на веранду позади дома, где Николь в дневное время уже начала принимать солнечные ванны. Теперь был вечер, и голубевшее над горами небо постепенно приобретало невероятный, по выражению Эрнеста, бледно-розово-лиловый оттенок.
Пройдет немного времени, и зазеленеют ряды виноградников, зацветет вишня, и начнут съезжаться пасхальные туристы. Наши будущие клиенты, подумал Саймон. Надо надеяться, что водопровод и канализация будут работать. Взглянув последний раз на небо, он направился внутрь выпить.
— Это Саймон Шоу, насильник окружающей среды?
Узнав голос в трубке, Саймон улыбнулся. Джонни Харрис, когда-то составитель рекламных проспектов в агентстве, а ныне один из наиболее усердных репортеров светской хроники. В отличие от своих коллег, он не поражал свои жертвы в спину — по крайней мере, давал им возможность подготовиться к обороне. Они с Саймоном много лет поддерживали знакомство. Если не считать излюбленного определения «обидчивый глава агентства» применительно к Саймону в его колонке, он всегда относился к Саймону терпимо.
— Привет, Джонни. Что я наделал на этот раз?
— Ну, скажем, теперь ты занят разрушением устоявшегося образа деревенской жизни в одном из самых нетронутых уголков Прованса. Это написано в газете, посему, должно быть, правда, негодяй ты эдакий, — рассмеялся Харрис. — Так, одна из статеек, где обо всем говорится намеками, дабы не слишком обременять читателя обилием фактов. Вообще-то скроено умно. Я бы подозревал твоего замечательного соседа, того самого ядовитого карлика.