Саймон потянулся за блокнотом.
— Как его зовут?
— Бун, в честь деда. Бун Хэмптон Паркер. Ну и имена придумывают, черт возьми, в Техасе.
— Зато кругленькие счета, Боб.
— Будь уверен.
— Как дела?
— Идут. А что? Уже надоело? — хрюкнул Зиглер, что означало смех. — Слушай, мне надо поспать. Так приглядишь за парнем, о’кей?
Насколько помнил Саймон, это был самый дружелюбный разговор с Зиглером за многие годы. Возможно, получив в свое распоряжение весь мир, этот нахал несколько помягчал.
Эрнест перестал поправлять букет.
— На какой-то момент я с ужасом подумал, что у нас будет незваный гость.
Саймон покачал головой.
— Зиглер ни за что сюда не явится. Терпеть не может никаких красот.
Следующий час они обходили номера, осмотрели бар, бассейн, столики под парусиновыми зонтиками в приятной прохладе террасы. Поднявшееся высоко солнце припекало. Теперь, когда спала утренняя суета, мадам Понс присела со своим первым стаканчиком вина. Отель был готов к приему гостей.
Саймон обнял Николь за талию, и они не спеша побрели к павильону у бассейна. Эрнест в который раз показывал официантам, как красиво расположить вазочку с маслинами и орешками.
— Есть надежда выпить, Эрн?
Они присели в тени. В ведерке со льдом бутылка белого вина, рядом запотевшие стаканы.
— За вас двоих, — произнес Саймон. — Вы проделали фантастическую работу.
Ответом ему были белозубые улыбки на загорелых лицах.
— А теперь за гостей, — предложил Эрнест. — Да благослови их Бог, где бы они ни были. — Взглянув на террасу, торопливо допил вино. — Ну, мои дорогие, вот и они.
На террасе, глядя в сторону павильона, стояла Франсуаза, прикрыв от солнца глаза ладонью. Рядом три фигуры в черном. Солнце блестело в темных очках, освещая ослепительно белые лица. Прибыли девицы, фото-модели из дорогих глянцевых журналов.
Кудахтая от восторга перед открывшимся видом, они спустились по ступеням. Франсуаза провела их к павильону. Девицы представились.
— «Интериорс». Какое чудесное местечко. Потрясающе чудесное.
— «Харпере энд Куин». Мы первые?
— «Элль декорасьон». Вы должны сказать, кто делал фасад. Страшно удачно.
Саймон был озадачен. Девицы, все на грани тридцати, словно вышли из одной костюмерной — черные свободные жакеты, черные брюки, черные очки в круглой черной оправе, длинные искусственно взлохмаченные волосы, конторский цвет кожи и огромные сумки через плечо. Они согласились выпить вина и представились по имени, еще больше озадачив Саймона. Ему послышалось, что все они назвались Люсиндами.
Откинувшись на стульях, они поздравили себя с успешным прибытием на край света. «Интериорс» первой пришла в себя от дорожных невзгод.