Война многое переменила в облике Краснодара. И хотя бомбили его не часто — больше доставалось Новороссийску и Туапсе, — город обрел суровые черты военного времени и жил по его законам. Ежедневно десятки тысяч людей выходили на строительство оборонительных сооружений. На улицах и скверах появились противотанковые заграждения, были отрыты окопы и щели. Титаническую работу проделала партийная организация края под руководством крайкома. Были созданы десятки истребительных батальонов, формировались ополчение, подполье, партизанские отряды. Комитет обороны занимался эвакуацией населения, промышленных предприятий, ценного имущества, скота. Все, что невозможно было вывезти, подлежало уничтожению. «Ни одного килограмма хлеба, ни одного литра бензина врагу!» — таким был приказ партии. И обращен он был в первую очередь к коммунистам и к нам, чекистам. Решением крайкома партии была создана оперативная группа по выполнению специального задания. Возглавить группу было поручено мне. И П. И. Селезнев и начальник краевого управления НКВД К. Г. Тимошенков не раз подчеркивали, что это вопрос государственной важности. Исполнители должны быть надежными, проверенными, осечки в таком деле недопустимы. Да я и сам понимал, что это дело непростое, тем более что многие предприятия Краснодара все еще продолжали давать свою продукцию фронту. Особенно хорошо был налажен выпуск боеприпасов — снарядов, мин, патронов.
Надо сказать, что к этому времени в наши ряды влилась большая группа чекистов Крыма, прикомандированная к краевому управлению после захвата гитлеровцами полуострова. Пополнился прибывшими товарищами и наш отдел. По большей части это были опытные и умелые оперативники, и они без раскачки включились в работу. Многим из них были доверены ответственные участки и важные объекты.
В тесном контакте с нами работала в Краснодаре группа Николая Константиновича Байбакова, заместителя наркома нефтяной промышленности (ныне Председатель Госплана СССР). Она разрабатывала технологию вывода из строя нефтепромыслов и методы долговременной консервации скважин. Проводились эксперименты, потом это воплощалось в реальные условия. В скважины на большую глубину ставились цементные пробки, забрасывались туда металлические «кошки», снова загоняли «пробки» и так далее. Это была тяжелая и большая работа. Забегая вперед, скажу, что гитлеровцам так и не удалось за время оккупации пустить в эксплуатацию ни одной нефтяной скважины, а стало быть, и получить для своих нужд ни литра кубанской нефти, хотя этим и занимались прибывшие из рейха специалисты по нефтедобыче.