Она ответила совершенно бездумно:
– Голубой и не яркий, пожалуйста.
– Хорошо, надеюсь, за эти дни вы приведете себя в порядок и осознаете важность момента. Кстати, ваш супруг отбыл по делам надолго и не будет досаждать вам своим присутствием. Отвечать на его письма тоже не обязательно, можете сделать вид, что просто не получали таковых, мы найдем оправдание.
Парис уехал, а женщина все не могла прийти в себя. Она действительно ушла в спальню, сказавшись больной, и долго лежала на кровати, раскинув руки и глядя в потолок.
Сначала не было даже мыслей, была только неимоверная усталость и опустошенность. Постепенно они поползли – вялые, но злые. Мать пожаловалась на нее Парисам, и старший из финансистов прибыл собственной персоной воспитывать непослушную протеже.
Жанну коробил деловой подход Парисов к ее персоне, слишком откровенно было сказано, что пора начать отрабатывать вложенные в нее деньги и усилия. Интересно, мать изначально понимала, что дочери придется платить, или осознала это только сейчас? Если первое, то жестоко, значит, все старания внушить, что она станет фавориткой короля, делались нарочно, чтобы приучить ее к этой мысли? Получалось, что ее с детства готовили именно к этой роли?
Все существо бунтовало против такого подхода, сознавать себя просто игрушкой, куклой в руках могущественных финансистов Парисов было нелегко. Мелькнула мысль разрушить все их планы, попросту отказавшись выполнять требования. Но Жанна тут же поняла, что не сделает этого, ведь тогда и Шарлю тоже будет плохо, а это означает весьма скромную жизнь не только для них с мужем, но и для будущих детей. Парисы умели наказывать, так оказался далеко от семьи и даже в опале Пуассон. Нет, ни для себя, ни для своих близких Жанна такого не желала, она уже привыкла к красивому замку, к достатку и почитанию.
Да, она постарается выполнить требования Парисов, ведь пока это ее ни к чему не обязывает. Привлечь внимание его величества и стать его фавориткой совсем не одно и то же.
Заглянув глубоко в душу, Жанна поняла, что обманывает самою себя. Совсем не по велению Парисов она постарается сделать шаг, приближающий к королю, просто перед глазами так и стоял красивый всадник, и сердце по-прежнему обливалось кровью от понимания, что рядом с ним другая, и замирало при мысли, что можно оказаться на ее месте.
Если несколько часов назад, возвращаясь из леса в замок, она готова была рыдать в голос из-за невозможности сделать этот шаг и от безнадежности, то теперь, почувствовав поддержку почти всесильных Парисов, поверила в успех дела. Она не просто поедет в Сенарский лес, она покажется его величеству во всей красе, даже если для этого придется перетерпеть сильную боль.