В общем, придворные были даже благодарны незнакомке, возродившей для веселой жизни его величество, а заодно и двор, но только пока она не предъявляла никаких прав на сам Версаль.
Королевская семья и большая часть двора намеревалась выехать навстречу инфанте, которая вот-вот должна стать дофиной – супругой наследника престола.
Король больше не интересовался чувствами сына и его мнением, согласен Луи-Фердинанд быть счастливым, пусть будет таковым, так даже легче…
В королевскую спальню заглянул герцог Ришелье, как первый кавалер двора, имевший на это право, с сообщением, что наступило время, назначенное королем для церемонии утреннего туалета. Людовик согласно кивнул и сладко потянулся:
– Приступайте…
Двери немедленно распахнулись, и вокруг засуетились придворные. В зале привычно грохнул об пол церемониймейстер, требуя ночной горшок его величества, началась повседневная суета вокруг королевской особы. Но у Людовика еще не прошло вчерашнее шаловливое настроение, он лукаво поинтересовался у Ришелье, поманив того к себе поближе:
– А что, если я до поднесения горшка сделаю свои дела прямо вон в ту вазу?
Герцог в ужасе раскрыл глаза:
– Ваше величество…
– Боитесь, что вам придется наполнять горшок вместо меня, чтобы было что показать лекарям?
Ришелье уже не знал, что и думать. Неужели король намерен нарушать правила этикета?! Страшно подумать, чем это грозило, нашлось бы столько недовольных…
Во время завтрака, на который его величество пригласил всю королевскую семью, включая дочерей, окружающие снова не находили себе покоя из-за странного поведения и, главное, взглядов короля. Он вдруг замолкал на полуфразе или начинал пристально разглядывать чье-нибудь лицо, то ли сравнивая его с другим, то ли о чем-то размышляя.
Людовик много болтал с дочерьми, поддевая тех намеками на сердечные дела, во всеуслышание давал советы, как соблазнить мужчину, чем вгонял бедных принцесс в густую краску, временами интересовался у королевы, правильно ли говорит. Ее величество тоже краснела, чего не мог скрыть даже толстый слой пудры на лице.
Придворные, стоявшие в стороне в ожидании, когда королевская семья насытится, ломали головы над тем, что теперь будет.
Наконец завтрак закончился, к облегчению многих, и пришло время отправляться за невестой дофина.
Из ворот Версальского замка одна за другой потянулись нарядные красивые кареты, поскакали всадники, потащились непременные возы, на которых везли то, без чего двор не мог обходиться и минуты. В движение пришло, казалось, все. Но даже для таких случаев ритуал предусматривал все, от момента выхода его величества и ее величества до захлопывания подножки кареты и слов кучера перед щелканьем кнутом.