Губы Екатерины чуть тронула улыбка:
– Я тебе за то благодарна. Меня другое интересует. Ты Ланскому поместье свое продал?
– Ну, продал, – чуть поскучнел Потемкин.
– Знал, что у него денег на то нет?
– Кто ж знал, что он своих не имеет? Не покупал бы! – Глаза Григория Александровича вдруг блеснули, выдавая хитрую придумку: – Или тебе бы пожаловался на меня, коли не желал покупать!
Екатерина не смогла не улыбнуться:
– Иди уж спать, выдумщик! Так я и поверю, что ты добром его принудил купить-то! И имение небось раз в пять меньше стоит, чем запросил.
Потемкин понял, что прощен, нарочито обиженно засопел:
– Обижаешь, матушка, всего-то в два!
– Ступай, – махнула на него рукой императрица.
На следующее утро в Ораниенбаум помчался гонец с предписанием полковнику Ланскому спешно вернуться в Петербург к государыне.
Ланской уже мысленно привык к своей отставке, ждал только одного – что будет отправлен за границу, как все предыдущие фавориты. Хотел молить, чтобы далеко не отправляла, пусть лучше снова в кавалергарды, чтобы хоть издали видеть! Или в Ораниенбаум, к которому привык и который успел полюбить. Но императрица повела себя чуть странно.
Темные круги под глазами выдавали едва прошедшую сильную мигрень, строго кивнула на кресло напротив:
– Сядь, Александр Дмитриевич. Поговорить хочу.
И снова сердце упало, значит, решила прочь отправить, а бумага, которую с секретера взяла, небось предписание. Ну что ж, ее воля. Сел. Она напротив, прошлась по комнате.
– Ты у Григория Александровича зачем имение купил?
Что ответить? Что был вынужден? Так толку-то, все равно отставки избежать не удалось. Только чуть пожал плечами:
– Он предложил, я купил.
– Зачем мне лжешь? Не предложил он, а заставил! А ты-то почему подчинился?
Хотелось крикнуть: «А что я мог?!»
– Для того в долги влезал?
– Да.
– А мне почему не сказал? Сейчас честно говори, чем он тебя заставил? Я уж все равно знаю.
И Ланской решился:
– Грозил отставкой…
– Ну все одно так и случилось.
– Денег не хватило, – сокрушенно вздохнул Ланской. – Я не успел книги продать да еще кое-что… И из дома прислать не могли…
– Чего ты боялся-то, Саша?
И вот то, что она по-прежнему называла его Сашей, подкупило окончательно.
– Боялся, что поссорят нас и совсем тебя потеряю… вас…
Минуту Екатерина смотрела на Ланского молча, а тот во все глаза на свою богиню. Голубые глаза не лгали, не важны деньги, лишь не гнала бы прочь. Ее горло перехватило, а сердце захлестнула горячая волна счастья. Есть на свете человек, готовый отдать все, что имеет, только бы она не прогнала! Сколь же она ему дорога!