– Ого!
– Да, запустила в него собственным башмаком, едва успел увернуться. Да еще и смеялась, что будь он и в делах столь же изворотлив, как в старании увернуться от летящей туфли, столько пользы бы принес!
Норфолк прекрасно понимал, что все эти сведения немедленно станут известны в Эдинбурге, а затем и по всей Европе. Пусть, о строптивости и решительности английской королевы должны знать все монархи Европы. Та, что смогла бросить туфлю в своего ближайшего советника, вполне способна решиться и на что-то против врагов или соперников.
Вернувшись на свое место после танца, Елизавета действительно казалась весьма довольной.
– Я найду достойного супруга дорогой сестрице, если только она намерена прислушаться к моим словам. И посоветуйте королеве, – Елизавета наклонилась почти к уху посла, – поменьше обращать внимания на чужих и побольше на своих собственных шотландцев и англичан. Свои всегда лучше, уверяю вас.
Взгляд королевы, конечно, был направлен на ее дорогого Роберта Дадли. И в Эдинбурге, и в Лондоне упорно ходили слухи об их любовной связи, хотя, сколько ни подкупали самые разные посланники самых разных камеристок, горничных или придворных дам, как ни выпытывали, ничего компрометирующего, кроме разве поцелуев в щеку при всех, обнаружить не могли. Мелвилл скосил глаза на Елизавету, неужели у них с Робертом Дадли действительно платоническая любовь? Тогда он совсем не завидовал Дадли, королева его от себя не отпускает ни на шаг, ни на кого посмотреть нельзя, супруга умерла, как же он живет, бедный?
– Видите, сколько достойных лордов есть в Лондоне, – изящный веер, особая страсть королевы, сделал полукруг, обводя зал, глаза снова остановились на Дадли. Неужели она вынудит хвалить своего фаворита? Мелвилл почувствовал, что ему очень хочется предложить королеве еще тур танца с кем-нибудь. Но тут услышал такое, отчего про это желание забыл. Елизавета вдруг кивнула на стоявшего неподалеку юного лорда Дарнлея: – Или вам больше нравится этот длинноногий красавчик?
У Мелвилла засосало под ложечкой. Это было тайной операцией по поручению королевы Шотландии, и знать о ней английской королеве, естественно, не полагалось. То ли у нее столь великолепны агенты, то ли у самой прекрасный нюх…
Дело в том, что Мария начала переговоры с леди Леннокс, приходившейся Тюдорам кровной родственницей и имевшей некоторые отдаленные права на престол. В лорде Генри Дарнлее имелась капля королевской крови, он был правнуком короля Генриха VII, как и Елизавета, и Мария, но только по боковой ветви. Это делало его весьма достойным женихом по крови, но и только. Семейство жило в Англии из королевской милости, потому что граф Леннокс был изгнан из Шотландии и лишен всех имений, что не мешало Маргарите Леннокс неимоверно интриговать. Она люто ненавидела Елизавету, занявшую трон, по ее мнению, незаконно. Мало того, Ленноксы были католиками.