Уцелевшие сторожевики преследовали лодку, но двадцать две бомбы, сброшенные ими, не причинили ей существенного вреда. Искусно маневрируя, Виктор Николаевич оторвался от преследователей. На следующий день, плавая в том месте, где была произведена двойная атака, он наблюдал в перископ, как на поверхности моря лениво плавали спасательные пояса, куски деревянной корабельной обшивки, чемоданы и даже… портрет Гитлера.
— Дерьмо, оно всегда поверху плавает, — шутили матросы.
Как и нам, последующие дни не принесли «К-22» встречи с врагом. Охота оставалась безуспешной.
В ночь на 9 апреля лодка отошла в район зарядки батарей. Под утро дизеля прекратили свой неумолчный рокот. Потянуло предрассветным морозцем. Старпом капитан-лейтенант Бакман глянул на часы. Приближалось время, когда по намеченному плану лодка должна была погрузиться: неприятельский берег был сравнительно близок. Ровно в пять Бакман разбудил вздремнувшего командира и доложил, что лодка к погружению готова.
Виктор Николаевич заглянул в аккумуляторный отсек, поднялся на мостик. Над берегом еще густели сумерки. Сыпал колючий, мелкий снег. Котельников распорядился погружаться в шесть: пусть батарея получше остынет и провентилируется. А видимость терпит.
Эта задержка и решила судьбу «четыреста двадцать первой». Около шести утра радист «К-22» принял шифровку: «Командиру. Подводная лодка «Щ-421» подорвалась на мине, хода не имеет. Оказать помощь. В случае невозможности спасти лодку, снять людей, а лодку уничтожить. Координаты «Щ-421»: ш… д… Комфлот».
Без четверти девять «К-22» прибыла в указанное место и начала поиск потерпевшей беду «щуки». С волнением всматривалась вахта в сизую даль: «Не поздно ли пришли?» Поиск длился больше часа…
* * *
В 10.50 вахтенный командир «Щ-421» старший лейтенант Маринкин заметил в северо-западной части горизонта на курсовом тридцать левого борта какую-то темную точку. Взял пеленг. Точка двигалась.
— Артиллерийская тревога! — объявил он и припал к биноклю. Медленно тянулись минуты. И вот, отняв бинокль от глаз, Маринкин не доложил, нет — радостно завопил:
— Катюша!
— Ура-а-а! — подхватили моряки.
— Наконец-то Виктор пришел, — с облегчением вздохнул Видяев и приказал поднять позывные. Вскоре «катюшу» можно было отчетливо различить простым глазом. Потом мы стали угадывать стоящих на мостике людей. И вот наша спасительница закачалась на крупной океанской зыби в каких-нибудь пятнадцати метрах от нас.
Приложив к губам мегафон — легкий жестяной рупор, я коротко сообщил Котельникову обстановку. Он в свою очередь передал уже известное нам решение Военного совета флота: взять «Щ-421» на буксир, а если это не удастся, снять с нее людей и лодку уничтожить.