Лунин выбрал главной целью атаки линкор.
«Тирпиц» был новейшим германским кораблем. Он вступил в строй в 1939 году. Его артиллерийская мощь внушала уважение: восемь 380-мм орудий главного калибра, двенадцать 150-мм, пятнадцать 105-мм и шестнадцать 37-мм пушек. Свои пятьдесят три тысячи тонн полного водоизмещения он мог нести со скоростью тридцать узлов.
Робость, которую испытывали англичане перед этим опасным противником, можно было понять. Какой-нибудь год назад они, имея многократное превосходство, охотились в Северной Атлантике за однотипным с «Тирпицем» «Бисмарком». И немецкий линкор дорого заплатил за свою жизнь. Крупнейший английский корабль линейный крейсер «Худ», вступив в артиллерийскую дуэль с грозным соперником, получил на пятой минуте боя прямое попадание в погреб с боезапасом и, развороченный чудовищным взрывом, скрылся в волнах. Жестокие повреждения нанес «Бисмарк» и «Принцу Уэльскому». А сам он потонул после многих морских и воздушных атак, получив попадания нескольких десятков тяжелых снарядов и полдюжины торпед.
«Тирпиц» приходился «Бисмарку» братом-близнецом. И Николай Александрович Лунин вполне отдавал себе отчет, что даже самым успешным залпом едва ли отправит его на дно. Но повредить «Тирпица», вывести его из строя значило уберечь союзный конвой от страшной угрозы. Мало того, это значило надолго лишить надводные силы гитлеровцев на Севере их ядра и тем самым до некоторой степени изменить всю ситуацию на театре. Потому-то его решение атаковать линкор было абсолютно правильным.
Для уверенного залпа по «Тирпицу» требовалось прорвать охранение, поднырнув под эсминцы. И Лунин начал маневрировать, выходя в атаку. Эскадра шла противолодочным зигзагом, поэтому надо было систематически наблюдать за ее движением. Несмотря на риск быть обнаруженным, Николай Александрович пятнадцать раз поднимал перископ, подправляя после этого свой курс.
В 17.36 корабли повернули на 90 градусов влево. «К-21» оказалась на контркурсе с линкором. Лунин начал ворочать вправо, чтобы лечь на боевой курс и выпустить по «Тирпицу» носовой залп.
Напряжение в лодке достигло предела. Каждый понимал значение происходящего. Еще никому из североморцев не приходилось прорывать столь мощного охранения, а стало быть, и подвергаться столь большой опасности. Никому не доводилось выходить в атаку по крупному боевому кораблю. Все в этой обстановке было неожиданно новым, необычным. И людям с трудом верилось, что все протекает вот так запросто, вполне благополучно.
Курсовой угол «Тирпица» достиг 55 градусов. До залпа оставалось три минуты. «Скорей бы, скорей бы…» — стучали сердца подводников. Но тут, приподняв перископ, Лунин изменился в лице. К рею линкора легко взлетели сигнальные флаги — хорошо, что профессионально натренированный морской глаз командира сумел запечатлеть эту как будто бы незначительную деталь. Флажное сочетание могло означать одно: очередной поворот на новый курс. Но на какой?