Немедленно были пущены помпы на осушение седьмого отсека. Вслед за ними заработал и турбонасос. Там под руководством командира отсека старшины группы торпедистов Дряпиков а шла отчаянная борьба с водой. Руководимые Дряпиковым краснофлотцы Качура, Митин, Жаворонков, Новиков и Февралев работали виртуозно и самоотверженно. Они на ощупь отыскали пробоины и принялись заделывать их. Кроме штатных средств борьбы за живучесть в ход пошли шапки, сапоги, ватники. Там, где было возможно, закрывали пробоину телом, пока товарищи не приходили на помощь.
Умение и мужество этих моряков отнюдь не носили характера исключительности. Это были естественные результаты планомерной подготовки. Ведь еще до войны на лодках проводились многочисленные тренировки по борьбе с пожарами и заделке пробоин. В отсеках вырубали свет, пускали под давлением воду, жгли дымовые шашки, создавая обстановку мало отличную от той, что может возникнуть в результате настоящих повреждений, полученных в бою. Борьба за живучесть входила в состав каждой курсовой задачи по боевой подготовке.
Это, конечно, не только вырабатывало у моряков определенные навыки, но и готовило их психологически к трудным испытаниям: они обретали способность побеждать в себе страх перед хлещущей в темноте водой и жарким дыханием пламени. Тренировки по борьбе за живучесть не прекращались и с наступлением войны. На бригаде был оборудован специальный бассейн и учебный отсек, в котором можно было как угодно имитировать пробоины, пуская воду под любым давлением.
Такая подготовка плюс отличное знание своего корабля и вооружали подводников качествами, без которых во время тяжелой аварии не спасти ни лодку, ни себя. Эти качества проявил, например, замечательный экипаж «Д-3» в своем последнем мартовском походе, когда вражеская бомбежка нанесла прочному корпусу «старушки» серьезнейшие повреждения. Лодка вернулась домой только потому, что подводники сумели преградить путь воде, не дали ей ворваться в отсеки.
Вот и сейчас Дряпиков и возглавляемые им моряки не просчитались ни в чем. Они вовремя задраили дверь, вовремя пустили воздух высокого давления, чтобы уравнять напор забортной воды, вовремя заделали пробоины, проявив находчивость и сметку. Да и все остальные действия экипажа по борьбе за живучесть были правильны от начала до конца. Это, собственно, и спасло лодку.
Спасло, но надолго ли? Сквозь стремительно летящий снег неподалеку виднелся мыс, на котором, как мы знали из разведданных, находится наблюдательный пост и артиллерийская батарея. А мы в таком состоянии, которое исключает возможность погружаться. Сумеем ли мы дать лодке ход — пока неизвестно. И если не сегодня, то завтра утром, мы как на ладошке предстанем перед врагом во всей своей беспомощности. А не удастся починить радиостанцию, то и помощи запросить мы не сумеем.