После этого она снова развеселилась. Ей опять стало хорошо. Они довезли Кайаяна до его дома, а потом поехали к ним. Каррера предложил коньяк, но Бланжи сказал, что предпочитает виски.
— Я тоже, — сказала Мерри.
— Ну, тогда и я, — сказал Каррера и принес виски с содовой.
Они пили, болтали. Бланжи на своем смешном английском рассказывал о сафари в Сомали, как вдруг зазвонил телефон. Каррера снял трубку и произнес по-французски: «Да. Да. Нет. Да», — и потом, прикрыв микрофон, сказал:
— Я перейду в другую комнату. Простите. Мне надо поговорить по телефону. Видимо, это надолго. Не будете без меня скучать?
Он ушел в кабинет, к параллельному аппарату, и крикнул Мерри, чтобы она положила трубку в гостиной, что она и сделала. И потом услышала, как дверь кабинета закрылась.
Бланжи пошел к бару, налил себе еще стакан и помахал бутылкой, вопросительно глядя на Мерри.
— Да, пожалуй, мне тоже! — согласилась она.
Он щедро налил ей виски и подсел к ней на софу. Она на мгновение напряглась, но потом успокоилась. Стоит ли бояться? Внезапно обуявший ее страх был детским и глупым. Она ведь жена Рауля, и Бланжи это знает.
— Когда начнутся съемки, все будут смеяться над моим французским куда больше, чем мы сегодня смеялись над вашим английским, — сказала Мерри.
Он усмехнулся и заметил:
— Можно дублировать. К тому же в фильмах Рауля не так-то много разговоров. — Он отпил большой глоток виски, поставил стакан, потом взял у Мерри из рук се стакан и поставил рядом со своим. После чего повернулся к ней и притянул ее к себе. Прежде, чем она смогла что-то вымолвить, он впился губами в ее рот. Она обомлела, не в силах пошевелиться, но через мгновение взяла себя в руки и оттолкнула его.
— Что вы себе позволяете? — воскликнула она. — Рауль в соседней комнате. Он вернется в любую минуту.
— Нет, не вернется. Вы слышали, он же сказал, что будет говорить по телефону долго.
— Почему вы в этом так уверены? — спросила она, — К тому же это невозможно.
— Напротив, это совершенно возможно. Вы красивая женщина и я вас страшно хочу.
И без промедления, но и без спешки он снова начал приставать к ней.
— Нет, — запротестовала она. — Не здесь. Не сейчас.
Он попытался ее поцеловать, а она вдруг осознала, что воспротивилась лишь потому, что его посягательство происходило в этом доме, в присутствии Рауля. Но Бланжи то ли не расслышал ее протестующих слов, то ли просто пропустил их мимо ушей. Он обхватил ладонью ее грудь, и под настойчивым натиском его языка она чуть приоткрыла рот. Его мускулистое тело возбуждало ее даже больше, чем прикосновения его рук и губ. Она ощутила трепет страсти, уже позабытой с тех пор, как ее обнимал Тони. Она обеими руками обвила его шею.