— Слушаю, сэр, — сказал лифтер.
— В нашем доме есть врач?
— Да. Доктор Роузблау. Франц Роузблау.
— Приведите его, пожалуйста. Это очень срочно.
— Слушаюсь, сэр, — ответил лифтер и закрыл дверь.
Мередит бросился обратно в кухню. Он ничем не мог помочь Маргарет. Он боялся сдвинуть ее с места и, честно говоря, ему было немного противно смотреть на эту пену у нее на губах. Он даже не пытался уразуметь, что бы это все значило. Приступ бешенства? Вряд ли. Мерри все еще плакала. Он пошел к холодильнику, обнаружил там целую батарею бутылочек с готовой смесью и достал одну. Потом взял из шкафа ковшик, наполнил его водой, положил в него бутылочку и поставил ковшик на газ подогреваться. Интересно, подумал он, когда должна вернуться мисс Суейн. И отчего это не идет врач. И куда запропастилась Элейн, черт бы ее побрал.
Мередит приложил бутылочку к руке — он видел, как это делает мисс Суейн. Ему показалось, что бутылочка уже нагрелась, и он решил, что температура подходящая. Он понес бутылочку в комнату Мерри, вытащил се из кроватки, сел на деревянный стул, которым обычно пользовалась мисс Суейн во время кормления, и стал кормить дочку. Слава Богу, наконец-то она успокоилась и целиком отдалась еде. Он смотрел, как она пыхтит и чмокает и как краснота исчезает с ее личика, сменяясь привычным здоровым розовым цветом. Он раскрыл ее кулачок и дал схватить себя за указательный палец. Она обхватила его палец всей ручкой, и теперь он рассматривал ее неправдоподобно крохотные пальчики и ноготки. В ее ручке его палец казался стволом толстого дерева.
Мередит услышал, как кто-то открыл входную дверь.
— Эй, кто-нибудь! — раздался мужской голос. Это был врач.
— Я не могу к вам выйти, — крикнул он врачу. — Загляните на кухню.
— Эй! Кто здесь? — послышался женский голос. Это была Элейн.
— Я здесь! — отозвался Мередит. — В комнате Мерри.
Элейн пришла в детскую.
— Что происходит? — спросила она. — Я целую вечность ждала внизу лифт!
— Где ты была? — спросил Мередит.
— Забегала в бар к Джейн, — ответила она и хихикнула.
Она была пьяна. Но вовсе не из-за того, что она пила или так глупо хихикнула, и вовсе не из-за болезненного еще воспоминания о надрывном плаче Мерри, а из-за всего пережитого за эти полчаса, Мередит встал, осторожно положил Мерри в кроватку и подождал, пока она там уляжется, после чего он повернулся к Элейн и отвесил ей пощечину.
Потом он вышел на кухню поговорить с врачом и выяснить, что же все-таки случилось с Маргарет.
* * *
Ему на мгновение стало больно, мучительно больно, точно он взглянул на солнце в упор и оно его ослепило, — когда Джеггерс перестал наконец раскачиваться на стуле, подался вперед, покачал головой и произнес: