И участники тайного ночного совета на перроне Ленинградского вокзала, возле уходящего в Северную столицу поезда, единодушно согласились, что так оно, скорее всего, и выглядит. А следовательно, не стоит торопить события, ибо всему свое время, и время всякому овощу на земле, и время собирать и разбрасывать камни и палки, мешающие на пути к постижению истины.
Кстати насчет овощей.
— Закусить-то у нас чем найдется?
— А то!
И троица генералов дружно отправилась в купе, ибо до отхода поезда оставалось как раз столько времени, чтобы дважды налить и выпить.
Но Меркулов не был бы самим собой, если бы походя не заручился поддержкой Вячеслава Ивановича при первой же просьбе оказать максимальное содействие и помощь Курбатову с Елагиным, которые тоже занимаются тем же делом, но только в Москве.
Грязнов встрепенулся. Он до сих пор как-то не соотнес тему обсуждения с расстрелянным недавно на Бережковской набережной Нестеровым. Он лишь взмахнул руками и покачал головой:
— Ох, не завидую тем, кому дело достанется! Там же сплошные вопросы! И ни одного стоящего ответа!
— А что, появились какие-то новые факты? — насторожился Костя.
— Наоборот, даже то, что было, рассыпалось в прах. Ладно, пусть звонят и подкатывают, поделюсь, чем смогу.
— Ты уж смоги! — поощрил Меркулов. И вдруг задумался. А на вопросительные взгляды друзей, уже поднявших стаканы, задумчиво проговорил: — Саня, только по-честному, ты в самом деле уверен, что имел полное право посвятить меня в тайну черной папки?
— Твоя фамилия прозвучала именно в связи с изложенной версией и не вызвала отрицательной реакции у президента. Просто он попросил в конце беседы проявить максимум такта и внимательности при расследовании. Да оно и понятно, кому охота даже формально фигурировать в уголовных делах, которыми занимается германское криминальное ведомство? И вообще, он вел себя спокойно и сдержанно и даже подчеркнул, что приоритет закона ни в коем случае не должен быть нарушен.
— Оптимистично! — покачал мудрой головой с остатками бывших рыжих волос Грязнов и поднял стакан: — С отъездом, а то нас с Саней скоро пригласят... А ты, Владимир, — он обернулся к Поремскому, — помни, мы под твою личную ответственность отпускаем патриарха. И если там чего, сразу звони от нашего имени Витьке Гоголеву, он зам в ГУВД. Привет от нас, а все остальное он знает сам.
— Слушаюсь, товарищ генерал. — Поремский шутливо приложил кончики пальцев к «пустой» голове. Правильно, —кивнул Вячеслав Иванович, может быть, впервые не сделав замечания, что к пустой голове руку не прикладывают. — А если девки начнут осаждать, что в Питере совсем не исключено, бери все на себя, а Косте даже и не докладывай, опозоришься на веки вечные. Мы вот с Саней прежде никогда не докладывали, но он все равно был в курсе. И журил. Верно, Саня?