Телеграфистка Зоя читала ленту, которую отстукивал аппарат.
— Тетя Зоя! — кинулась к окошку Капа. — Мне надо позвонить в Керчь.
— Погоди, освобожусь.
— Нельзя ждать.
— Дедушка заболел?
— Дедушка здоров. Рыба пришла. Тетя Зоя, скорее!
Зоя оставила ленту и подошла к коммутатору:
— С кем соединить?
— С базой Гослова.
Зоя надела наушники, включила линию:
— Алло, Керчь! Алло, Керчь! Отвечайте.
Телеграфный аппарат продолжал стучать и выдавать ленту. Она скручивалась на столе белыми шуршащими кольцами.
— Керчь?.. Дайте базу Гослова. Правление… Занято? С кем разговор? С междугородной? На двадцать минут.
— Дедушка говорил, можно спрашивать ближайший колхоз.
Но Зоя уже вызывала дальше:
— Керчь! Дайте контору Рыбакколхозсоюза. Что? Перерыв на обед? Тогда Госрыбтресг. Алло! Госрыбтрест? Принимайте сообщение о рыбе.
Зоя кивнула Капе на телефонную трубку на полочке возле окошка.
Капа схватила трубку и взволнованно закричала:
— К нам с дедушкой пришла рыба! Очень много рыбы!
— Кто это говорит? Откуда?
— Капа Асанова со стрелки. Мне дедушка велел позвонить вам про рыбу.
— Это где Джурчи?
— Да. Высылайте сейнер. Наш дом один на стрелке. И еще «Гном» на берегу. Против него рыба и стоит.
— Кто на берегу?
— «Гном». Баркас.
— Спасибо, Капа Асанова. До свидания!
Когда Капа возвращалась из Джурчей и, как всегда, одна шла по стрелке, низко над морем пролетел маленький зеленый самолет.
Капа догадалась, что из Керчи послали промыслового разведчика — определить количество рыбы и точное нахождение.
Самолет сделал круг над тем местом, где стояла рыба, потом еще один и вдруг, резко снизившись, полетел навстречу Капе.
Капа испугалась и замерла.
А самолет уже тронул колесами землю и катился по стрелке, вздымая хвостом густую пыль. Он выруливал прямо к девочке. Остановился так близко, что были видны фонарики на крыльях, растяжки креплений и даже как мелькают лопасти винта, вспыхивая на солнце.
Летчик махнул рукой.
Капа не поверила, что это он ей машет. Оглянулась. На стрелке по-прежнему никого не было, кроме нее.
Летчик выбрался на крыло, спрыгнул на землю и еще раз махнул.
Тогда Капа побежала к нему. Она подумала — может, поломался самолет или еще что-нибудь случилось.
Летчик был в легком кожаном шлеме, очки подняты на лоб, в рубашке с подвернутыми рукавами, в брюках галифе и в брезентовых сапогах. На узком ремешке почти у самого колена висел планшет.
Под винтом самолета гнулись от ветра кустики песчанки, а сзади остались на ракушках следы колес.
— Ты Капа Асанова? — громко спросил летчик, пересиливая треск мотора.
— Я, — тоже громко ответила Капа. — А вы откуда знаете?