Пока же гетман таким образом раздумывал, пока утихомирил вдруг возникший зуд в паху, образовалась пауза, и Наталья снова попыталась заговорить. Да-да, сейчас!
- Сейчас, радость моя, ещё секунду! Резюме из всего вышесказанного: несмотря на наши особые отношения, оскорблять себя я не позволю. Вот так-то, Наночка! А теперь слушаю тебя внимательно.
Подруга буквально обмякла в его руках и очень тихо прошептала:
- Извини за грубость, Саныч.
- Принимается. Проехали! Дальше что?
- Я слышала ваш разговор с Ходжаевым...
- И что, теперь тебя колотит от стыда? Конечно, подслушивать некрасиво, но мы уж как-нибудь простим твой грех.
- Помолчи! - в голос воскликнула она. - Дело в том, что я слышала самый конец разговора и тут же вспомнила: утром, когда бежала на работу, встретила Ирину Владимировну...
- С чем тебя от души поздравляю! - усмехнулся гетман. - Встретить, да ещё утром, Промокашку - немногим в жизни выпадает такое везение!
Он искренне недоумевал: по всем признакам началась война, а госпожа урядный секретарь, видите ли, повстречала классную даму! Надо же, счастье вдруг..! И это, несомненно, веский повод, чтобы устроить здесь истерику, отрывая верховного главнокомандующего от важных оборонных дел. О, женщины! И даже лучшие из вас - все одним миром мазаны...
- Ну-ну, и что твоя Куракина? - гетман подзадорил подругу лишь из вежливости, потому что давно утратил всякий интерес к станичным сплетням.
- Экскурсия у неё с гимназистами из начальных классов...
- Так ведь каникулы!
- Ты что, Саня, не знаешь Ирку?
- Лучше, чем ты думаешь, - вздохнул гетман.
Он и впрямь хорошо знал Куракину, ведущего педагога гимназии, завуча по учебно-методической работе, жену старого приятеля Василия, ныне старшины механического производства, женщину, которую лично он без преувеличения вырвал из лап обезумевших Чумных и благодаря чьей машине-развалюхе спасся сам. Но ещё ближе гетман знал руководителя Куракину, высосавшую из него половину жизненных соков, но 'пробившую' для гимназии всё, что в их положении возможно, от hi-tech оборудования и трёхразового питания для учеников до таких социальных льгот и ставок преподавателям, что им завидовали даже химики на вредном производстве. Откуда-то из глубины мрачного подсознательного Эго всплыла здравая в общем и целом мысль: лично он, великий гетман, предпочёл бы не встречаться с Промокашкой ни сегодня утром, ни вчера перед обедом, ни после дождичка в прошлый четверг, ни даже, честно говоря, двенадцать лет назад...