- Нет, Сашка, - ухмыльнулся ветеран, - тебе на пенсию никак нельзя.
- Хотите сказать, что я незаменим? - напыжился гетман. - Конечно, если подходить без ложной скромности, доля правды в этом есть...
- Хочу сказать, - опустил его с небес Бурков, - что тебя проще будет убить, чем спровадить на пенсию. Видали мы в своё время таких пенсионеров! Пока при должности, вас, по крайней мере, видишь через день, а то и реже. Но как уйдёте - вы же, извини за выражение, затрахаете мертвого: дай самосвал, дай людей, дай кирпича на дачу, дай подъёмный кран, дай квартиру юной пассии, устрой внука в Сорбонну, накрой стол по случаю годовщины взятия Киева вещим Олегом, 'пробей' льготную путёвку на Мальдивы, по старой дружбе профинансируй избирательную кампанию в Госдуму... Московская инспекция на затылке плешь проела, тебе 'служебное несоответствие' корячится, если не срок лишения свободы, а тут приходит эдакий вот пенсионер - похвалиться, какая у него картошечка уродилась! Да выпросить заодно роту солдат для всеобщей и полной победы над колорадским жуком в рамках отдельно взятого огорода...
- Неужто вас, Иван Александрович, предупреждали о неполном служебном соответствии?! - вмешался генеральный дозорный, пытаясь выручить раскритикованного гетмана. - Не говоря уже о направлении в места принудительной изоляции от общества.
- Изоляции, говоришь, да, Константин?.. - ветеран и впрямь отвлёкся на Елизарова, несколько секунд помолчал, задумчиво потёр квадратный подбородок. - Знаете, парни, меня давно волнует вопрос нашей самоизоляции. Вы обращали внимание, что происходит, когда в 'кишлаке' появляются новые люди? Всё население вдруг обуѓревает жажда прифрантиться, погулять по единственной нашенской улиѓце, посидеть в кабаке, пошуметь, прихвастнуть удалью молодецкой. Я больше чем уверен, что сегодняшние события восприняты народом с превеликим энтузиазмом.
- В яблочко, товарищ подполковник, - согласился Константин, припомнив звание Буркова до увольнения из ВДВ. - Конец серым будням! Кому война, кому мать родна.
- Всем достанется... - жизнеутверждающе кивнул Бурков. - Я, кстати, в городе наших часто вижу. Отрываются они, как финны в Ленинграѓде при сухом законе в стране Суоми.
При этом гетман только криво усмехнулся - они с Алиной тайно 'отрывались' в Нижнереченске чаще других. Сбегали в городок, бродили улочками, заходили в магазины и кафе, нередко целовались на глазах приказчиков и рыночных старушек. 'Не вьюноши ведь, а гляди...' - шептали те. Алина наслаждалась сменой обстановки, ей доставляли удовольствие неузнаваемость и полная свобода, ну а гетман... Гетман понимал, что в этом городе известен даже псам из подворотен, что их с женой на всем пути сопровождают жулики, бандиты и полиция - спасибо другу Богачёву, - храня покой почётных визитеров. Какой у нас патриархально милый и спокойный городок, да, Алик?.. Надо полагать!