Виктор Селиванов, стоя перед зеркалом в ванной комнате, с несказанным наслаждением втёр ароматный гель в пылающие свежевыбритые щёки, прибрал остатки влажным полотенцем, сбрызнул лицо одекоѓлоном, натянул форменные брюки и чистую защитную футболку, приѓгладил коротко остриженные волосы, успевшие изрядно поседеть, и вислые усы. 'По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку - положено в чистом на бой выходить морякам...' - вспомниѓлась песня земляка Розенбаума.
Ни в нынешней, ни в прошлой жизни моряком Виктор не был, хотя и жил до Катаклизма на берегу самого настоящего моря - Ладожского озера. В пору осенних штормов бушевало оно похлеще всамдеѓлишного океана, а водная гладь там, как на Балтике, терялась далеко за горизонтом. Отец Виктора со времён еще... давно, короѓче говоря, валил лес на Карельском перешейке. Виктор, можно сказать, пошёл по его стопам - с горем пополам окончив девять классов поселковой школы и питерский лесотехнический колледж - зачем, не знает до сих пор, - старанием родителя был принят пильщиком на ближайшее деревообрабатывающее производство. Работа оказалась исключительно тяжёлой, но всё-таки привычной с детства, к тому же босс довольно быстро оценил практически не пьющего, добросовестного парня, потому платил более чем прилично, даже от армии отмазал - грех терять хорошего работника. К собственному 'четвертаку' Виктор - уже Тимофеевич - построил двухэтажный дом с гаражом и банькой, купил трёхлетнюю 'десятку', женился по любви на однокласснице Олесе, дочери участкового милиционера, родился у них Мишка, славный хулиганистый крепыш, соседи заходили одолѓжить полтинник, а потом...
Потом была Чума. В станице Виктор Селиванов появился далеко не первым, но всё же ранее других. После двухлетних мытарств по истерзанной России, о коих он ни то чтобы рассказывать, но даже вспоминать боялся, отшучиваясь - было бы о чём!.. Новые для себя порядки, похожие, в общем-то, на прежний жизненный уклад, воспринял без проблем и без насмешек - что, мол, за фантазии? - а за десяток лет подавно прикипел к ним всей душой, даже к армейской службе, обяѓзательной для каждого станичника. Подумаешь, в субботу выйти на занятия - какая, право, ерунда! К тому же интересная, главное - нужная, ибо война преследовала маленький мирок с периодичностью подачи нового бревна на распиловку. Вот и сейчас...
При мысли о 'сейчас' начальник пилорамы задержался перед зеркалом. В упор на Виктора глядели карие глаза отнюдь не староѓго, однако побелевшего как лунь, приземистого кряжистого мужика. Именно на таких, - сказал однажды гетман, - держится Россия и, быть может, потому не умерла. Приятно. Он вообще хороший человек. Вот только мягкий, с нашим братом нужно строже. Да ладно, хрен с ним, разберётся, им там, наверху, виднее...