Официантка упорхнула, селадон приосанился и важно произѓнес:
- Я надеюсь, господа генеральная старшина войдут в бедственѓное положение страждущей?
- Входить будешь ты, Петрович, мы тут посидим, - усмехнулся Док.
Герой-любовник запоздало покраснел.
- Иди, спаситель Отечества, - махнул рукой Серёга, - приятѓных тебе процедур. К девяти-ноль будь в лабазе.
Упрашивать измученного Антониной свет Антоновной Кучинского не пришлось - бежал со скоростью поноса при дизентерии. Не заѓдержалась и Галина Степановна - минуты через две уже летела вдоль прохода с объёмистыми сумками в руках.
- Мальчики, - походя бросила 'дорогим гостям', - вас обслуѓжит Леночка, моя напарница. Как надоест здесь, подходите, посиѓдим, чайку попьём. Я живу...
- Спасибо, лапа, - перебил её Серёга, - Петрович-то свобоѓден, его дело медицинское, а у нас проблемы иного плана.
- Очень жаль, очень жаль, а то бы...
- Прости, лапа, никак!
- Что же делать?! Конечно, жаль... Очень рада была с вами познакомиться, заходите еще, примем по высшему разряду!
Дождавшись, пока 'лапа' унесётся к выходу, Шаталин усмехѓнулся и наполнил рюмки.
- Да-а, Валентиныч, у дамы действительно здорово колет, только, думаю, не в спине.
- Петрович выручит.
- Изнасилует она ветерана, я аж прямо сочувствую. Боюсь, к деѓвяти в магазин он при всём желании не возвратится, а адресок боѓлезная оставить не успела.
Богачёв поднял рюмку.
- Не вернётся, так я его сам за гениталии из коѓлыбельки выну.
- А как же..? - начал было Шаталин.
И только тут углядел за столиком у выхода двоих станичных разведчиков при трёх столовых приборах.
- Ну-у, Сергей Валентиныч, должен признать... Ваше здоровье!
- А куда оно денется?! Давай-ка мы с тобой, Дока, лучше братву помянем, всех, кто не дожил...
- Да, ты прав! Царствие им небесное и земля пухом! Третий!
Друзья умолкли, скорбно выпили не чокаясь и окропили хлеб последней каплей водки. Как положено. Как принято. И как душа велит...
Яичница и вправду оказалась удобоваримой, хотя и подостыла, не так уж досаждали мухи, принюхался ядрёный самосад, шалавы за соседним столиком мало-помалу начали казаться симпатичными, а неѓнавязчивая музыка плешивого еврея-виртуоза то будоражила, то наѓвевала грусть. Русскую грусть, что шепчет мужику - достань посѓледний стольник! Один лишь раз живём... ну, два от силы... Эй, человек! Водки всем, сколько захотят! И 'Чёрного тюльпана' от души забацать! До дна! И не стесняйтесь плакать, пацаны! Э-эх, 'Прощай, братан, тельняшку сбереги, она заменит орден и медаль'...