Проснулся он от захлебывающихся громких рыданий девушки. То, что звучало, как плач, вдруг превратилось в смех, довольно продолжительный. Эгути положил руку ей на грудь и потряс ее.
— Это сон. Сон. Что тебе снится?
Девушка перестала смеяться, и наступившая тишина показалась Эгути зловещей. Однако снотворное действовало, Эгути успел только вытащить из-под подушки свои часы и взглянуть на них. Было половина четвертого. Старик прижался грудью к девушке, придвинул к себе ее бедра и погрузился в теплый сон.
Утром его опять разбудил голос женщины:
— Вы уже проснулись?
Эгути не ответил. Может быть, женщина приложила ухо к двери из криптомерии? Старик содрогнулся. От жара электрического одеяла девушка открыла плечи и одну руку вытянула над головой. Эгути накрыл ее одеялом.
— Вы проснулись?
Все так же не отвечая, Эгути спрятался с головой под одеяло. Грудь девушки коснулась его подбородка. Эгути вдруг словно воспламенился, крепко обнял девушку и притянул ее к себе, помогая себе даже ногами.
Женщина легонько стукнула в дверь несколько раз.
— Господин! Господин!
— Встаю. Сейчас. Уже одеваюсь. — Эгути показалось, что, если он не ответит, женщина откроет дверь и войдет в комнату.
В соседней комнате его уже ждали таз для умывания, зубная паста. Подавая завтрак, женщина спросила:
— Ну как, вам понравилась девушка? Правда, миленькая?
— Очень миленькая. Правда… — Эгути кивнул головой. — В котором часу она проснется?
— В котором часу? — переспросила женщина с отсутствующим видом.
— Нельзя ли мне остаться здесь, пока она не проснется?
— Нет, у нас это не разрешается, — и торопливо добавила: — Не разрешается никому, даже самым давним клиентам.
— Но она такая милая девочка.
— Ну, ну, к чему эти сантименты! Она ведь и не знает, что провела ночь с вами, поэтому вам нечего опасаться неприятностей.
— Но я-то ее помню. И если бы встретился с ней на улице…
— И что, вы бы ее окликнули? Пожалуйста, никогда этого не делайте. Ведь это преступление, не так ли?
— Преступление? — Эгути повторил слово, сказанное женщиной.
— Вот именно.
— Преступление?
— Оставьте свои бунтарские намерения, окружайте девушку заботой и лаской, но только спящую.
Старый Эгути хотел сказать, что он пока еще не до такой степени жалок и стар, но удержался.
— Что, ночью дождь шел? — спросил он.
— В самом деле? Я и не знала.
— Я слышал шум дождя.
За окном расстилалась морская гладь и легкие волны прибоя искрились в утреннем солнце.