Где-то я про моральный закон внутри нас уже слышала. Вспомнила: на курсе истории философской мысли! Мой отец — неокантианец, я наивно заблуждалась, когда считала его приверженцем панк-рока!
— Вон наглядный пример — негодяев видно сразу. — Отец указал на плазменный экран, по которому беззвучно и плавно, как рыба в аквариуме, проплывал крупный план Брэда Питта.
Брэд послал мне разочарованную улыбку, окруженную легкой щетиной, я поняла — это знак. Пора закинуть удочку насчет вернуться в Англию, но опять не успела — в нашу семейную идиллию вторгся Сан Саныч Славин. Возник внезапно, как ниндзя, и водрузил на стол икебану из плоских листьев с высокой экзотической колючкой в центре.
Самурайская вещь, наверное, это мне — подарочек. Я улыбнулась сэнсэю.
Он тоже просветлел лицом:
— Алексеич, тебе не надо ехать в травматологию, тебе достаточно спросить про стальную женщину у Ники! Они знакомы!
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю. Это элементарная логика: она назвала Нику по имени, а потом они вместе ушли — естественно предположить, что они знакомы и знакомы достаточно хорошо!
Я тоже поднаторела в дедуктивном методе и сразу сообразила — цветы не мне!
— Ника… — окольными путями начал папаша, но быстро сбился и стал оправдываться: — Ну, мы давно не виделись с друзьями, когда-то вместе одну музыку слушали, потом играли…
— Да, жили весело, — поддакнул Дим-Дим, — есть что вспомнить!
— Встретились, вспомнили, поехали проведать приболевшего приятеля, ну выпили, может даже лишнее, Дима понес какую-то ахинею…
— Это ты, Гошка, начал буровить про тюрьму и волю, и все девчонки разбежались… Ника, твой папа мизантроп — с ним нормальным людям пить нельзя!
— Дима, это ты меня не остановил!
— Гош, я тебя сто лет знаю, ты как на принцип упрешься, тебя танк не остановит…
— Георгий Алексеевич, никто не виноват, это следствие общего переутомления! Вы все слишком много работаете, — проявил дипломатическую сноровку товарищ Славин.
— Да!
— Ника, я просто хочу извиниться… перед доктором…
— Она не доктор!
— Ника, значит, ты ее действительно знаешь!
— Да, это аудитор… аудитор Чигарского…
— У Чигарского есть аудитор?
— Какой Чира сволочной! И сам скурвился, и ребенка тебе испортит, — возмутился Дим-Дим, деловито отобрал у меня банку с пивом и отпил. — Мало того, что денег нам должен, как Гондурас — Валютному фонду, так еще и таких аудиторов от нас скрывает!
— Бывших аудиторов… — Я скрепя сердце отдала папке визитку.
Папочка повеселел, откашлялся и запел в телефон романтическим баритоном:
— Лидия Григорьевна, это вас беспокоит Шеремет, отец Ники… Да, переживаю за ребенка… Очень… Вы правы, я ее плохо контролирую! Да, спасибо вам огромное… Да-да, мало уделяю… Хотел с вами посоветоваться… Конечно, завтра — значит, завтра, любое время меня устроит, без опозданий — я о-о-очень ответственный!