Две трети самолетов сбили соколы Широкова, не дав им долететь до крымских берегов, отправив безнадежные обломки первоклассных коршунов конструктора Сухого в аиды неживого слоя древнейшего из морей.
Случился при этом и казус, без них на войне не бывает. Один из стрыйских сухих дотянул до Тарханкутского мыса и грохнул маячную башню, вывел из строя путеводный огонь.
Узнавший об этом капитан первого ранга Станислав Гагарин немедленно распорядился еще до наступления ночи восстановить маячное хозяйство и сызнова зажечь огонь по временной пока, разумеется, схеме.
Судоходство на Русском море не должно было никоим образом нарушаться, ибо у тех, кто овладел Черноморским флотом, миролюбивые имелись намерения.
А прорвавшиеся к полуострову самолеты встретили зенитные батареи, и на дальних подступах к городу ракеты класса «земля-воздух» отправили тех, кто мечтал о зеленых, видимо, в преисподнюю, ибо изменников Родины, поднявших, тем более, меч на ближних, ни в рай, ни в чистилище не пускают.
А Севастополь даже не заметил и никогда не узнал о крылатой армаде, которая шла из-под Львова, угрожая жителям города карой за мужество и постоянство.
Ни гетьман с Днепра, ни кремлевский «всенародно любимый» выводов должных из неудачного полета не сделали. Они по-прежнему метали громы и молнии в адрес крымчан и самозванца-адмирала, присвоившего имя легендарного флотоводца, а дерьмократическая пресса и панельное телевидение изощрялись в придумывании небылиц, имеющих целью доказать, что новый комфлота — бывший начальник тыла из Североморска, посаженный во время оно за решетку в связи с расхищением технического спирта.
Счет шел не только на дни и недели, время дробилось на часы и минуты.
Военные и политические страсти нарастали снежным комом, простим самим себе зимнюю терминологию, ведь лето, правда, недостаточно жаркое в этом году, с холодными дождями, было в разгаре.
Верховный Совет Республики Крым еще раз подтвердил решение отделиться от Украины и призвал Россию взять исконно принадлежавший ей полуостров под юридическое крыло.
Глава российских депутатов заявил, что парламенту решить такое не под силу, пороху, мол, не хватает, надо созывать внеочередную сходку, российский, стало быть, съезд. Но тут вмешался президент, издал указ, в котором заявил, что любые территориальные вопросы решать впредь будет исключительно единолично, и созывать любые съезды в столь сложный, мол, период Смутного Времени он, первый в истории государства и всенародно любимый президент, считает нецелесообразным.
Тут обнаружился интересный раскол парламентариев по принципу жительства. Триста депутатов, которые решили сдать мандаты, их в народе тут же прозвали