— Отличные ребята, без комплексов, — искренне отметил я. — Ничего другого, окромя антисепаратистских высказываний, я не слыхал. Немногочисленные, но паки горластые авантюристы вбили народу в голову: получит Украина независимость — возникнут кисельные берега, потекут молочные реки, а на смереках вырастут пряники.
Даже тут, в Западной Украине, где русофильство было не в чести, наступает отрезвление… Подробности готов доложить немного позднее. Еще будут встречи с творческими львовянами, военными товарищами журналистами, предстоят поездки в село.
— Замечательно, — просто сказал Гитлер. — Авось, удержим народы Союза от драки…
— Забавно, — проговорил Иосиф Виссарионович. — Полвека назад ты пытался натравить, понимаешь, эти самые народы друг на друга, а вот теперь…
— Прости, Йозеф, — улыбнулся фюрер. — Диалектика возвращенца с Того Света…
— А с другом моим ты быстро поладил, — продолжал Иосиф Виссарионович, и в голосе его я уловил ревнивые нотки. — И я рад этому… Общее дело, понимаешь…
— Еще какое общее, — согласился Гитлер. — Ты в Америке, мы здесь… Давайте прощаться.
Я вновь сидел в жигуле, лейтенант тронул автомобиль, окна затянуло молоком, потом окна прояснились, и мы оказались в Трускавце, на улице, которая спускалась к одноименному санаторию.
На часах значилось без пятнадцати двенадцать.
За минувшие дни я пил минеральную водицу Нафтусю, гулял с Верой по курортному городку, записывал беседу в Яремче поточнее, стараясь сообщить читателям романа «Страшный Суд» самое главное.
На два дня уезжал во Львов, ночевал у Кириллова, благо он оказался в звании временного холостяка, обедали с поэтом у генерала, жена его Лариса нас и ужином накормила. Были встречи в Союзе писателей, пресс-центре военного округа, где обнаружил знакомца по Германии Васю Тарчинца, начальника центра, потолковали с журналистами «Милицейского курьера», директором издательства «Каменяр» Дмитро Сапигой.
Но главным событием этих дней была поездка в село Свитазив Сокольского района, где навестил родичей Степана Ивановича Короля, директора книжной фабрики в Электростали. Его брат Евген и сестра Мария, племянницы Леся и Оксана встретили меня как родного. Так я и узнал об истинном отношении глубинной Украины к русскому народу, хотя и ведал об этом раньше, никогда не верил русофобским, антимоскальским бредням панов яворивских, черновилов, плющей, драчей и прочих сукновальцев — либо ловких циников, разыгравших жульническую национальную карту, либо больных индивидов, полоненных маниакально-депрессивным психозом.
На одной из площадей Трускавца я обнаружил красиво написанные на стенде стихи: