— Что-то в этом роде.
— Тебе это сказали Карен с Ли?
— Карен. Ли не было дома. Возможно, он поехал по делам.
— Или отправился на очередное свидание.
— Ли был очень расстроен. Он не притворялся, когда вы оба были там, на башне.
Аманда затаила дыхание, и Грэм понял, что она вспоминает вчерашнее происшествие. Он не мог себе представить, чтобы ей было страшнее, чем ему.
— Ты держалась молодцом.
Аманда с облегчением вздохнула.
— Это было… искупление. — Она провела пальцем по его губам. — Карен и Ли нужно многое решить.
— Нам тоже, — сказал он, потому что ему не хотелось говорить о Карен с Ли. Ему хотелось дать волю страсти, безответственности и легкомыслию. Грэм понимал, что она хочет того же.
Джорджия повесила трубку.
— Может, с ними что-нибудь случилось? — озабоченно спросила она.
— Ничего с ними не случилось, — ответил Расс. — Поверь мне. Им просто нужно побыть вдвоем. Если бы ты вчера была с нами, мне не пришлось бы тебе ничего объяснять. Господи, это было ужасно.
Джорджия вернулась из деловой поездки только к десяти вечера, когда все было кончено. По крайней мере хотя бы один из них был в лесу. А другая, та, от кого зависело будущее свекольного пива, стояла на пороге важного решения.
Зазвонил телефон. Увидев на определителе номер своего поверенного, Джорджия сняла трубку:
— Да, Сэм.
— Они не уступают, — сказал он. — Вы часть сделки. Они хотят, чтобы вы остались еще на два года. И просили вам это передать.
— Два уже лучше, чем три.
— Уже кое-что.
Джорджия устала. Устала паковать и распаковывать вещи, устала нестись от одних ворот аэропорта к другим, чтобы пересесть на местный рейс. И это в придачу к постоянному беспокойству об Элли, которая слишком быстро взрослела, и о Томми, который скоро тоже начнет взрослеть. В придачу к страху за свой брак, который может не выдержать постоянных разъездов. Даже в самых безумных своих фантазиях Джорджия не могла вообразить, что станет принимать самое важное для своего бизнеса решение, пока ее муж будет рыться в корзине только что вынутого из сушки белья в поисках второго носка для Томми — носка, который навечно останется серым, если она его не отбелит. Где в доме находится отбеливатель, Джорджия понятия не имела.
Она рассмеялась.
— Что-то я не слышал шутки, — удивился Сэм.
— Никаких шуток, — сказала она в трубку, поймав озадаченный взгляд своего мужа. — Я хочу иметь возможность ходить в магазин и покупать отбеливатель, чтобы носки моих детей были как новые. Что в этом плохого?
— Ничего, — ответил Сэм, — только я не знаю, как это перевести на деловой язык.