— Но... вы же меня не... не заколдуете?..
— Не бойся. Я добрая кудесница. Тем более плату за проезд с меня не взял. Импотенцию я тебе не наколдую, — сказала я, — этого ведь ты сейчас испугался больше всего, не так ли?
— Ма-ма... — жалобно пролепетал он.
Я не стала говорить, что вообще колдовать не умею — зачем разочаровывать человека относительно магических способностей? Народ хочет верить в чудеса. Что ему еще остается?..
Едва я успела выйти из такси, бритоголовый рванул с места так, будто за ним гнались наркоманы всего земного шара — каждый со своей персональной железной трубой и мандолиной.
Некоторое время я смотрела вслед улепетывающему со всех колес Вадику, а собственно, оттягивала то, что мне предстояло сделать. Наконец собралась с духом, сотворила полупируэт — носок одной ноги неспешно, даже вроде лениво прячется за подколенным сгибом другой и вдруг, неожиданно распрямляясь, совершает в воздухе мгновенный, словно бросок кобры, мощный и элегантный каллиграфический росчерк пуантом, разворачивая туловище в противоположную сторону — и оказалась лицом к цирку, фасад которого был развеселен гирляндами разноколерных флажков.
Перед входом на резиновом коврике распласталась влажная тряпка — я тщательно и долго вытирала об нее подошвы, задумавшись о чем-то своем, о девичьем, когда седенький, маленький и щуплый старичок-охранник, похожий на тролля, выглянув из будки, спросил:
— Вы к кому?
— А-а...— растерянно пропела я, но тут он сам же и пришел мне на помощь:
— Вы на кастинг?
— Кастинг? — удивилась было я, но тотчас исправила оплошность: — Ах, да! На кастинг!
Цирк был гулок и пуст. Лишь посреди ярко освещенной арены на длинной скамейке сидели разномастные девушки — десятка два. Прямо перед ними стояли, вяло переругиваясь, двое — пузатый очень коротенький дядечка в костюмчике еще советского производства и очень высокая тетка — расфуфыренная, в чалме, с поношенным лицом, хранившим, однако, как говаривали в старину, «следы былой красоты», которую не удалось полностью истребить ни избыточному питанию, ни избыточному же употреблению алкогольных напитков. Парочка весьма походила на клоунов, а точнее — на Пата и Паташона. Даме несомненно было противопоказано работать дояркой — от ее голоса молоко бы моментально скисало. Впрочем, эта «дама с прошлым» ни за что и не согласилась бы доить коров, она явно была из тех, кто предпочитает доить людей.
— Но почему нельзя, чтоб я присутствовала? — вопрошала она.
— У нас конкурс девушек. Мы приглашали девушек. А вы что — девушка? Кто вас приглашал? — спокойно, даже несколько монотонно ответствовал коротышка.