Таким образом, дорогой Мудриус, моё беспечное ребячество с яблоком пусть и спровоцированное высоким чувством любви в очередной раз вынудило лгать этим честным и верящим мне на слово людям. Ох…если б вы знали, как это всё меня достало… ну, не мог же я им вот так с бухты-барахты раскрыть основы анти гравитационного закона перемещения масс ибо, во-первых – не поймут, а во-вторых – по инструкции, чёрт бы её задрал, не положено. В общем, пришлось ребятам такую лапшу на уши вешать, от которой мне самому тошно стало, но результат был достигнут – они, раскрыв рот отчаянно пытаясь вникнуть в суть вопроса, так ничего и не поняли. Более того, от напущенного псевдо научного тумана липовый авторитет мой ещё больше раздулся в их доверчивых глазах. Но ведь для нас, профессиональных контактёров, главное ведь результат, а уж каким способом мы его добились – дело десятое… не так ли, шеф? Грустно всё это…осознавать и делать, что-то у меня сердечко закололо…
Можно ещё несколько капель вашей спасительной леивки? Спасибо…вы исключительно чуткий руководитель.
Весь день до позднего вечера, я, вдохновлённый поцелуем и в предвкушении свидания, неистово помогал словом и делом Ломакину довести до ума вертолёт надежды, пытаясь наверстать упущенное утром время. Словно пчёлка вокруг цветка, кружил я над конструкцией, проникая внутрь, проверяя малейшую деталь, искря идеями и усовершенствованиями в таких количествах и такого высокого качества, что аппарат на глазах превращался в нечто большее, чем было изначально запланировано талантливым кузнецом. Даже природный гений Петра едва поспевал за мной, как дитя искренне радуясь созидаемому на его восхищённых глазах техническому чуду. К концу дня я был почти на 100% уверен в том, что характеристики вертолёта позволят с большим запасом справиться с поставленной задачей. Кузьмич же, заразившись нашим энтузиазмом, также не отставал и успешно завершил плетение авоськи для «малютки» раньше намеченного им срока. Наконец, когда Солнце, согласно заведённому природой порядку, начало неохотно прижиматься к горизонту, мы в первый раз за день уставшие, но счастливые тем, что почти сотворили задуманное, закончив работу, вышли одновременно на перекур и заморить изголодавшегося червячка…
– Однако, ребятушки, давненько я так не усердствовал, – густо откашлявшись, блаженно закурил Кузьмич ядрёный самосад, – вон гляньте, аж мозоли на ладонях натёр, пока узлы на авоське затягивал.
– Ерунда, Иван Кузьмич, заживут – тебе не привыкать, лучше глянь на нашего красавца – ни вертолёт вышел, а песня! Фёдор Фомич такого напридумывал, что я так толком и не понял как такое возможно, – перебил, утешая егеря Петя, словно ювелир со всех сторон с восхищением осматривая уникальный бриллиант.