– А как же «малютка», Наденька, наконец? – нет – это не выход…да и доказательств у них, наверное, ещё нет.
– Ну, Надька – обождёт – не впервой, а вот агрегат твой надо срочно чинить или заново прятать…
– Тогда с этого и начнём – лишь Петька был здоров после вчерашнего: там дел, наверное, часа на два, – вспоминал я треснувший корпус бортового компьютера, из которого торчали обугленные предохранители.
– Да уж…наш гений – почти не пьёт – может и хворает бедолага – надо четвертинку прихватить с рассолом, – рассудил трезво Кузьмич, – а братьев вызывать на подмогу? – этим – всё нипочем, наверное, уже в поле вкалывают – вот ведь Господь здоровьишком наградил через край.
– С близнецами позже – пусть в арьергарде пока будут, как козырная карта; прямых улик у них всё равно пока нет, а значит, немного времени у нас есть: сейчас главное – малютка, – скомандовал я, и мы начали наскоро приводить себя в порядок, что бы в относительно приличном виде выдвинутся в кузницу.
Однако, как только я смыл с лица косвенные признаки тяжело пережитого накануне времени, так тут же глаза в глаза встретился на крыльце с Наденькой. Признаюсь, что в чехарде минувших событий её светлый образ хоть и сидел уже, видимо, навечно в моей душе (памяти), но периодически пропадал, как картинка с монитора при перегрузке компьютера. И новая очная встреча с моей любовью, словно самовар чистой колодезной водой, с новой силой наполнили меня свежими чувствами. Более того, мне показалась, что всего за неполные сутки, что мы не виделись, она стала ещё краше и нежней, что также взбудоражило мою и без того бешено метущуюся по венам и аортам в жажде нового совокупления кровь.
– О! Наденька…привет, какая ты сегодня…необыкновенная! – невольно вырвалось у меня.
– Гм…- не смогла она удержать с трудом сдерживаемую улыбку, – а ты, Федь, ничего не хочешь мне рассказать… – всё-таки сумела она нахмурить чудесный бровки.
– Если бы ты только знала, дорогая, как много мне нужно тебе сказать, – едва не утонул я в её бездонных глазах от нахлынувших чувств, – но вскрывшиеся чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня перенести наш разговор на неопределённое время, – как можно деликатней и выдержанней закончил я крайне важную в текущей ситуации для себя фразу.
– Тебе видней… – грустно согласилась Надежда и упорхнула с крылечка, как птичка из гнезда, чмокнув на прощание меня в небритую щёку, от чего я пусть и на мимолётное мгновение, но вновь побывал на небесах от неописуемого блаженства.
– Зятёк, ну елки-палки, ты опять тормозишь?! – появился невесть откуда взволнованный почти что официальный тесть.