— Куда б ты ни пошел, — сказал Фрэнк, — всюду найдется кто-то, кто улаживает неприятности, решает проблемы.
— Филу и маникюр полагается бесплатный. Но Фил отказывается делать его чаще, чем раз в неделю.
Фрэнк сказал:
— Полезно иметь такие способности, уметь отсудить людей, заставить их вести себя разумно. Всегда найдется работа. Можно неплохо получать, и обычно это не слишком опасно.
— Я люблю опасность. Полезно для души.
— Зато для сердца вредно, — сказал Фрэнк, который исходил эту местность вдоль и поперек.
Лулу хотела заспорить, но, сделав над собой усилие, промолчала. У Фрэнка было печальное выражение лица. Интересно, о чем он думает. Что толку размышлять о прошлом — все равно ничего не изменишь, как ни старайся. Ее влекло к нему и это: он казался ей человеком, который стоит на земле, устремив глаза к горизонту.
А он, отчего он связался с ней?
Она знала себя. Люди, мужчины и женщины, не могли отвести от нее глаз. Но не потому, что понимали: перед ними вид, занесенный в Красную книгу, экзотическая особь, хрупкая, прекрасная и редкая. А потому, что она была странная, потому, что она была непонятная, уродец из паноптикума, другая.
Она сказала:
— Пошли вниз, выпьем чего-нибудь.
Зазвонил телефон. Фрэнк уставился на аппарат, будто видел впервые и понятия не имел, что это за штука и почему вдруг ей вздумалось издавать такие странные звуки.
Лулу спросила:
— Ты трубку снимешь?
— Это может быть кое-кто, кого я знаю. — Фрэнк пошевелился, и она соскользнула с его колен. — Пойдем выпьем.
Звукоизоляция была превосходная. Едва Фрэнк затворил дверь в номер, гудков не стало. Но Лулу почему-то знала, что телефон не замолчал и что, пока они с Фрэнком остаются в гостинице, этот кое-кто будет звонить снова и снова, преследуя их звонками.
Они нашли свободный столик с видом на холл. Лулу заказала мартини для обоих. Фрэнк редко пил крепкие напитки, они сокрушительно действовали на его голову и желудок. Но после выволочки за ювелирный магазин он решил не спорить.
Мимо скользнул официант с подносом, груженным хорошо прожаренными куриными крылышками. Крылышки выглядели соблазнительно, а Фрэнк проголодался. Он велел официанту оставить поднос. Тот сказал, что не может, это не разрешается. Говорил он с акцентом. Итальянец, что ли. Фрэнк выхватил поднос. Никто ничего не заметил, кроме бармена, как бишь его, Джерри. Фрэнк помахал ему и знаками велел повторить напитки. Официант сказал что-то по-итальянски и затрусил на кухню. Фрэнк предложил курицу Лулу. Она была не голодна. Он стал обкусывать крылышки, бросая кости в пустой бокал.