В углу высился деревянный резной комод. Вдоль одной из стен тянулись полки, уставленные книгами. Некоторые из них были на арабском, но большинство составляли романы на английском языке. Что ж, подумала Мей, по крайней мере, скука мне не грозит!
Ставни были закрыты. Но Сара, подойдя к окну, распахнула их, и снаружи Мей увидела море цветов самых разнообразных оттенков. Розовый сад!
Может быть, Саид намеренно поместил ее сюда, чтобы околдовать ароматом этих цветов? Она слегка поежилась, когда холодок соблазна пробежал по коже.
— Вы примете ванну? — спросила Сара, указывая на дверь в одной из стен.
— Да, да, пожалуйста.
— Вы хотите, чтобы я помогла вам?
Мей покачала головой и улыбнулась, подумав о странностях здешнего гостеприимства.
— Нет, спасибо, Сара, я привыкла управляться сама, — серьезно сказала она.
Сара кивнула и снова застенчиво улыбнулась.
— Я принесу мятный чай через час.
— Это было бы чудесно. Спасибо.
Когда девушка ушла, Мей направилась в ванную, где обнаружила небольшой круглый бассейн, выложенный изысканной мозаикой всех мыслимых оттенков синего цвета. Там были эссенции, ароматные соли и кремы из Парижа, пушистые полотенца размером с простыню. Встреча Востока и Запада, с одобрением подумала она и включила краны.
Такой чудесной ванны она не принимала никогда в жизни! Расслабленно лежа среди душистых пузырьков и любуясь пышным великолепием высокой сводчатой ванной комнаты, она чувствовала, что настоящая Мей Хадсон находится где-то за тысячи миль отсюда. Так почему же она ощущает себя намного более живой, чем раньше?
Когда она закончила сушить волосы, было уже семь часов. Когда же придет Саид и что ей надеть к обеду? Не будет ли она выглядеть в новом вечернем платье как какая-нибудь гурия?
В конце концов она остановилась на простом шелковом платье длиной до полу, с просторными рукавами, цвета лесных колокольчиков. Волосы она оставила распушенными. Посмотрев в зеркало, Мей решила, что в таком скромном наряде вряд ли оскорбит чей-либо целомудренный взгляд.
Вошла Сара с мятным чаем на бронзовом подносе. Мей на восточный манер устроилась на лежащей на полу вышитой подушке и едва успела наполнить чашку, как услышала стук в дверь. Сердце сильнее забилось у нее в груди.
— Войдите! — крикнула она.
Дверь отворилась. На пороге стоял Саид. Он тоже переоделся и, должно быть, принял ванну, поскольку черные волосы были еще влажными и блестели. Его одежды были богатейшего алого цвета — цвета старого, выдержанного вина, — но лицо казалось мрачным и даже угрожающим, когда он чуть ли не захлопнул дверь за собой.